— Но ты же сам знаешь, идти к начальству — это допустить возможность утечки информации. А весь наш расчет основывается на внезапности, иначе от этого водителя нужных нам сведений не добиться.
— Лучше допустить провал, чем лишиться с позором своей работы. Так, я пойду, поговорю с начальством?
— Делай, что хочешь!
Кондратов вышел из кабинета, а Ильин встал и подошел к окну. Было тревожно на душе от предстоящего дела: «Может быть начальство запретит проводить задержание водителя Галстука и нам не надо будет ввязываться во всю эту опасную кутерьму?», — подумалось ему с боязливой надеждой. Но он тут же отогнал эту минутную слабость: «Нет, раз уж вязался в бой, то надо идти до конца. Но до чего же все-таки скверно на душе!»
В кабинет вернулся Кондратов. Лицо его было хмурое:
— Никто не хочет рисковать. Говорят, мы не возражаем, но напишите обоснование и согласуйте с прокуратурой ваши действия. Тем более что это дело у них на контроле.
— Ну что ж, мы так и сделаем. Только боюсь, когда мы приедем брать водителя, он уже будет готов к встрече с нами.
— Да что сейчас обсуждать, раз начальство приняло такое решение! Сегодня уже поздно: в прокуратуре уже никого нет. Завтра к девяти часам утра подъедем вместе в прокуратуру и сразу оттуда направимся задерживать этого парня. Если он хоть что-нибудь знает, то мы его расколем.
Ильин совсем не разделял оптимизма своего коллеги.
О готовящемся аресте своего водителя Галстук узнал в тот же день к вечеру. Он тут же связался с Кубом. Надо было срочно спасать положение. Приехавший на встречу уголовный авторитет был хмур и неприветлив: ему не хотелось ввязываться в это опасное дело. Да ещё в момент явно надвигающегося провала. После некоторого раздумья он предложил:
— Мы не можем просто убить твоего водителя: сразу станет ясно, что ты замешан в подставке опасного контейнера. А потому его должны ликвидировать в момент покушения на тебя самого. И чтобы все поверили в реальность и серьезность происшествия, тебя должны зацепить. Не бойся, у меня есть один отличный стрелок — муху на лету из «вальтера» сбивает. Этот отставной капитан многим мне обязан. Он тебе ни малейшего важного органа не повредит: знает свое дело.
«План хорош. В случае удачи мы сможем поднять в прессе вой, что это погрязшая в темных делах группировка Крючка устраняет своих конкурентов столь постыдными методами. А заодно избавимся от опасного свидетеля».
Все было логично, но Галстук боялся боли и не был уверен, что хваленый стрелок, промахнувшись не угробит случайно и его. И заметив его колебания, Куб подбодрил высокопоставленного заказчика:
