— Сейчас я покажу вам моего помощника, Маленького Человека! Все вы можете убедиться, что он существует. Чтобы вы от удивления не раздавили ни меня, ни его, я просил поднять эту решётку… — Затем профессор обратился непосредственно к господину Горнбостелю: — Сейчас вы убедитесь, что пари вы проиграли. Деньги можете не передавать. Они уже у меня. Пересчитайте сдачу, пожалуйста!
Доктор Горнбостель пересчитал деньги и прошептал:
— В самом деле!
Он упал на стул.
Йокус вынул из нагрудного кармана Максика и, высоко подняв его, воскликнул:
— Разрешите представить вам Маленького Человека! Вот он!
Люди повскакали со своих мест и с грохотом побежали вниз по ступенькам. Они толкались, пытаясь протиснуться к решётке.
— Вот он! — раздавались крики.
— Не вижу!
— Да вот же!
— Где?
— Да на ладони профессора!
— Ой, какой маленький! Как спичка.
— Просто не верится!
Маленький Человек, улыбаясь, раскланивался перед публикой.
Вмешательство полицейской машины. Маленькому Человеку присвоено звание подмастерья. Галопинскому нужен новый хлыст. Роза Марципан кидается на шею профессору
Успех был грандиозный, и публика не успокоилась до тех пор, пока не приехала полицейская машина с сиреной и сигнальной лампой на крыше. В машину уселись профессор, Маленький Человек, оба голубя и крольчиха Альба. Они поехали окольными путями, минуя главные улицы, и быстро оторвались от машин, пытавшихся их преследовать.
Некоторое время спустя Йокус и Максик сидели в Красном салоне гостиницы. Они заказали кофе мокко со взбитыми сливками и две ложечки, потом перевели дух и улыбнулись друг другу.
Официант, прежде чем принести кофе, вывесил на дверях табличку с надписью «Просьба не мешать!».
Он уже слышал об их сенсационном успехе.
— Ну как? — спросил Максик Йокуса. — Ты мной доволен?
Профессор кивнул:
— Ты очень чисто работал. Ты ведь знаешь, что я хотел ещё несколько месяцев подождать.
— Но ведь надо было что-то делать, — воскликнул Максик, — чтобы все забыли про позорный случай с волшебным фраком!
— Свинство! — буркнул профессор и ударил кулаком по столу. — Галопинский был просто ошарашен. Да и лошадь жалко!
— А нашу Альбу! — сказал Максик. — Я боялся, что она помрёт со страху.
— Тебе здорово пришлось попотеть? — спросил, улыбаясь, профессор.
— Самое трудное — подтяжки. Левый зажим никак не поддавался. Я два ногтя обломал. На красавце Вольдемаре это гораздо легче получалось.
— Зато со шнурками всё шло как по маслу, — отметил профессор. — Это был высший класс. И с галстуком у тебя великолепно получилось.
