Артур Новиков был внешне спокоен, но ему захотелось громко и язвительно расхохотаться от подобной наивности. Очевидно, Янек не понимал того, что сам Артур уяснил твердо: власть ведет против народа истребительную войну. А на войне нельзя следовать законам, которые пишет неприятель — проигрыш обеспечен. Артуру захотелось еще раз проверить эту мысль практикой: ведь свой вывод он сделал чисто логически, обобщив сотни документов о минувшем. Что ж, — хитро улыбнулся молодой историк. — сейчас проверим, чем кончается законопослушность. Вслух же он бросил:
— Ну, а дальше?
— Дальше был митинг… — Батуронис запнулся, схватился за правый бок, застонал. Справившись с болью, он продолжил: — Ты сам знаешь, я в политику не лезу, пришел из сочувствия к старикам… Ну а к тому же — сказалось увлечение документалистикой, видеосъемкой…Да там и не было ничего интересного. Ведь перед митингом произошел ряд случайностей… вовсе не случайных. За день до митинга были арестованы все его организаторы, подавшие заявку… Один якобы дорогу на красный свет перешел, другой публично бранился, третий был пьяным… Короче, их всех забрали в полицию на пятнадцать суток. Об этом в толпе говорили. А еще, вот невезение, в день митинга внезапно сломалась звукоусилительная машина. Да и представители власти именно в этот день были так заняты заботой о народе, что ни один из них к протестующим не вышел…
— И что в итоге?
— Ну, что может быть? Старички — не ораторы. Слабыми голосами просили неизвестно кого вернуть им право на бесплатный проезд в автобусах. Думаю, в этом они правы. Цены на транспорт их ведь окончательно отрежут от всех связей с родственниками и друзьями. Фактически, обрекут на медленное умирание в одиночных камерах квартир…
— Действительно, подлый закон… Ты продолжай, Янек. Что дальше?
— Ну, отснял я митинг, с пояснением: «Вот вереницей подходят люди. Это нищие пенсионеры, которых по новому закону лишили прежних льгот. Они протестуют.» Вот и все, собственно. Никакого хулиганства, вы же знаете мой характер…
— Ты стоял на митинге часа два, до его окончания?
— Да нет, зачем это мне. Достаточно получаса, чтобы понять, чего хотят собравшиеся. А тут еще холодно стало, ветер поднялся. Я и без того простыл, носом хлюпал. Хорошо хоть, взял капли от насморка. Постоял, посмотрел и решил идти домой.
— Ну, а за что тебя побили-то? — спросил кряжистый краснолицый парень по имени Денис, стоявший около качелей — Я читал, они ломанулись перекрывать движение, и за это всех измолотили дубинками. Ты тоже перекрывал, что ли?
