Рэд понимал, что философские размышления отвлекают его от работы, но он всегда и во всем додумывал свои мысли до конца, не оставляя места неясностям: за то его и ценили в подполье.
— Кому как не нам, серьезно изучавшим историю, знать: сотни и тысячи выходцев из высших классов посвящали себя борьбе за прогресс и революцию. Вся наша теория, в сущности, создана этими блестящими отступниками, ушедшими из лагеря своего класса, чтобы помогать обездоленным. Наши теоретики и вожди вышли из интеллигенции, из предпринимателей, даже из дворян: Марел Карс, Ильич Нелин, Лейк Доброцкий. Сыновья помещиков и дочери губернаторов руководили покушениями на имперских цесарей. Образованнейшие интеллигенты, такие как Анатолий Слунсачарский, подымали уровень культуры масс в Славном Семнадцатом. Миллионеры вроде Саввы Рамозова, Дмитрия Лизодуба или илатьянца Тельфринелли, отдавали на революцию свои огромные состояния… Какая уж тут социальная рознь…
— Может быть, ты думаешь так потому, что ты и сам выходец из интеллигенции? — усомнился он в себе, и перед его мысленным взором возникло бесконечно дорогое, с добрыми морщинками у cлаз, лицо матери, преподавательницы университета — Может быть, тебе хочется как-то приукрасить образованных людей? Но, с другой стороны — разве следует идеализировать рабочих? Сейчас они в таком положении, что их сознание еще долго придется вытягивать из тьмы невежества и предрассудков. Не льстить надо массе, не опускаться до ее отсталости, а поднимать ее до себя! Ведь это же факт: десятки тысяч простых крестьян и рабочих зачастую были погромщиками и черносотенцами. Один из таких убил железной трубой замечательного революционера Николая Маубана, по кличке «Грач».. Другие в экстазе приветствовали фашиста Хитлера и термидорианского диктатора Слатина. Нет, рабочие не лучше, но и не хуже других участников подполья! И если в нашем обществе, в нашей борьбе мы и проводим какую-то «рознь», «разницу» — то чисто идеологическую. Это разница между правдой и ложью, Добром и Злом. Не мы ее «разожгли» или «выдумали», она существует и без нас. Ведь это простейшая логика! Если лживый мошенник и мерзавец говорит, что дважды два пять, то долг преданного истине, честного человека — утверждать громогласно, что дважды два четыре, вмешаться, не дать мерзавцу обманывать и грабить других, разгромить его идейно, организационно, а если он применяет силу — уничтожить физически.
Лицо Рэда при этих мыслях стало жестким, он вспомнил горящий особняк Туроградского губернатора, яркие боевые операции «Союза Повстанцев»…
