. Папа, появление этого авантюриста очень взволновало вас, а также и маму. Можно подумать, что тут не только свадьба расстраивается, а сама ваша жизнь в опасности. Герцогиня и ее дочь уехали в таком смятении...
Герцог. Ах, зачем только эти пререкания начались при них.
Маркиз. Значит, и вас этот Рауль беспокоит?
Герцог. А тебя? Твое благосостояние, твое имя, будущность, брак — словом, все, что дороже жизни, — все поставлено на карту.
Маркиз. Ну, если мои успехи зависят от этого молодого человека, я с ним быстро справлюсь.
Герцог. Дуэль! Несчастный, если тебе выпадет роковая удача и ты его убьешь — это будет непоправимое бедствие!
Маркиз. Что же мне делать?
Герцог. То, что делают политики: выжидать.
Маркиз. Если вам грозит опасность, папа, неужели вы думаете, что я могу относиться к этому хладнокровно?
Герцог. Предоставьте это бремя мне, Альбер, — оно слишком тяжело для ваших юных плеч.
Маркиз. Папа! Но хоть поговорите со мною, скажите мне...
Герцог. Ни слова! Иначе нам обоим пришлось бы краснеть!
Вотрен(одет в черное. В начале сцены прикидывается расстроенным и униженным). Ваша светлость, простите, что я вторгаюсь к вам, но... (Шепотом герцогу.) Мы оба с вами только что стали жертвами излишней доверчивости... Позвольте сказать вам несколько слов наедине.
Герцог(делает сыну знак удалиться). Говорите, сударь.
Вотрен. Ваша светлость, в наше время каждый гонится за должностями; тщеславием заражены все классы. Во Франции всяк хочет быть генералом, и уж не знаю, где и как удается нынче набрать простых солдат. Видно, в недалеком будущем общество окончательно распадется, и причиной тому — всеобщая тяга к высоким постам и отвращение к положению скромному... Вот плоды революционного равенства. Религия — единственное надежное средство против этого разврата.
Герцог. К чему вы клоните?
Вотрен. Простите, но не мог же я не указать государственному деятелю, с которым мне предстоит работать рука об руку, на одну оплошность, весьма для меня огорчительную. Доверили ли вы, ваша светлость, какую-нибудь тайну моему сотруднику, который приходил к вам сегодня утром вместо меня? Он возымел безрассудную мысль заменить меня и заслужить вашу благосклонность, оказав вам услугу.
Герцог. Как? Значит, вы — кавалер де Сен-Шарль?
Вотрен. Ваша светлость, мы — то, чем хотим быть. Ни он, ни я не настолько просты, чтобы быть самими собою. На этом мы бы слишком потеряли.
Герцог. Но мне, сударь, нужны доказательства.
