– Сеньор Молукас?
– Да.
Поднявшись вровень со мной, он протянул мне руку.
– Энрик Робельядес. Это мой сын Франсеск, помогает мне в работе.
Ага, значит, у него по меньшей мере два сына, и Франсеск – старший.
– Моя супруга Глория.
Lady First тоже протянула обоим руку, пробормотав слова приветствия. Я старался, чтобы паузы возникали пореже. Показав обоим Робельядесам, где гостиная, я пригласил их войти.
– Садитесь, пожалуйста. Выпьете чего-нибудь? Рюмочку крепкого, кофе, сок? Глория, у нас есть соки?
– Да, думаю, да.
– Мы только что пили кофе в баре внизу, спасибо.
Отец говорил нараспев. Я предположил, что, пока он, как более опытный, собирает прямую информацию и занимает нас разговором, в обязанности сына входит присматриваться к деталям окружающего, что он и начал делать, сразу принявшись разглядывать гостиную. Оба продолжали стоять, так и не решаясь куда-нибудь сесть. Чтобы облегчить им выбор, я плюхнулся на диван, после чего они устроились в кожаных креслах. Посмотрев на Lady First, я указал ей место рядом с собой, несколько раз хлопнув по нему ладонью. Она на мгновение задержалась у мини-бара.
– Ничего страшного, если я выпью рюмочку?
– Пожалуйста, – ответил Робельядес-старший. Я испугался, что Lady First может вот-вот все испортить, и напустил на себя грозный вид.
– Тебе не помешает, дорогая. Выпей-ка рюмочку коньяку. А еще лучше – виски. У нас есть виски? Мы немного нервничаем, в конце концов, Для нас обоих это случай исключительный.
– Конечно, все понятно.
– Да, видите ли, дело в том, что мою супругу и ее сестру было водой не разлить… и так до сих пор. Она живет одна, и мы боимся, что с ней что-то случилось. Но не хотим обращаться в полицию, чтобы не волновать ее родителей. Они ничего не знают, и нам бы не хотелось беспокоить их попусту.
– Попусту?…
Не рой другому яму – сам в нее попадешь. Этот Робельядес был совсем не дурак, достаточно было бросить на него взгляд, чтобы в этом убедиться. Теперь, когда я мог его получше рассмотреть, я отметил пухлые, обвисшие щеки, отливающие синевой густой щетины, маленький нос с красным узором лопнувших сосудов, голубые глазки, в которых было нечто поросячье, необычайно блестящие, словно подернутые влагой. На мгновение я почувствовал себя второстепенным персонажем рассказа из «черной серии». Кто-нибудь когда-нибудь должен будет напирать историю Энрика Робельядеса, частного детектива, нанятого молодой парочкой из высшего общества, готовой врать на каждом шагу.
