— Простите.
— Вам не за что просить прощения, — улыбнулся Маккалеб. — Вы искали человека, имеющего ко всему этому отношение. Да, у меня есть причина, чтобы заняться этим делом, но я буду действовать не торопясь. Вы медсестра и понимаете, что к чему.
— Понимаю больше, чем вы думаете, и очень не хочу, чтобы вы чем-то себе навредили. Из-за этого смерть Глории будет еще более…
— Не говорите об этом, пожалуйста, — перебил ее Терри.
На несколько минут воцарилось молчание, а потом разговор продолжился.
— То, что вы не даете покоя лос-анджелесской полиции, — это правильно. Я подозреваю, что с раскрытием этого преступления они особенно не торопятся и просто ждут какого-то чуда, возможно, этот тип появится снова. Они не рыпаются, поскольку в таких делах должно произойти нечто невероятное, чтобы все наконец зашевелились и начали крутиться, как караси на сковородке.
Грасиэла грустно покачала головой:
— Эти полицейские не выполняют свою работу и не хотят, чтобы вы попытались помочь. Бессмыслица какая-то.
— На полицейском жаргоне это означает: не лезь на чужую территорию. Так всегда было, — пожал плечами Терри.
— Но это ведь не игра, — пробормотала Грасиэла.
— Не игра, — согласился Терри.
— Ну так что вы теперь будете делать?
— С утра, надеюсь, я приду в себя и попытаюсь добраться до шерифа, ссылаясь на тот, другой случай — убийство у банкомата. К счастью, я знаком с ведущим следователем. Ее зовут Джей Уинстон. Мы с ней сотрудничали когда-то по одному делу. Мы тогда сработались, и думаю, двери ее кабинета передо мной открыты. Это все-таки прогресс, по сравнению с тем, что у нас получилось с лос-анджелесскими полицейскими.
Грасиэла опустила голову, но скрыть своего разочарования не смогла.
Тогда Маккалеб сказал:
— Грасиэла, я не знаю, как вы себе представляли ведение этого расследования: наверное, что войдет волшебник и все разом выяснится. Как будто у него есть особый ключик: повернул его, и все открылось. Так бывает только в кино. А мы столкнулись с жестокой реальностью. За все годы работы в Бюро у меня были случаи — очень много случаев, — когда упускали какую-то, казалось бы, мелочь. И она, эта мелочь, до поры до времени не играла никакой роли: ее просто не замечали. А потом выяснялось, что она-то и являлась ключевой. Я хочу сказать, что иногда требуется время, чтобы отыскать эту самую важную, ключевую деталь.
— Я знаю, я знаю. Меня просто убивает, что все не делалось быстрее с самого начала.
