В Яме вместе с владельцем Маркусом, а когда и вместо него, царствовала его мать, Фрау Матчниг -- такая представительная венская дама средних лет, и сразу видно -- палец в рот не клади! Если господин Маркус всегда готов был сделать значительную скидку постоянным покупателям, особенно если покупалось сразу несколько книг, то его мама -- ни-ни! Строго как отмечено на обложках. То же можно отнести и к моменту написания этих воспоминаний, то есть к ноябрю 2008 года, благо упомянутые лица и посейчас здравствуют и нисколечко не изменились: смело можно говорить в настоящем времени!
Но с другой-то стороны, какие это были цены! Книги "поплоше", что выставлялись, да и сейчас ещё выставляются в картонных "крабиях" у входа, в середине 1990-х шли вообще по цене от 5 до 20 шиллингов (то есть от 30 центов до 1,5 евро, примерно). И сейчас ещё можно кое-какие книжонки купить по цене от по 50 центов до 2-х евро. За какие-то пару десятков "евриков" и сегодня можно приобрести многотомные издания европейских классиков, не говоря уже об отдельных томах, которые порою отдаются за бесценок, будучи красиво иллюстрированными, издания где-нибудь конца 19-го, начала 20-го века.
А несметные богатства Ямы полагалось начинать осматривать именно с наружных коробок. Что и проделывал Сергей Сергеич, порою находя в этих картонках интереснейшие брошюрки и книжонки. Коробки эти убирались вниз лишь в случае проливного дождя.
Память стёрла, увы, многие частности и конкретные факты, иное смешав в удивительные комбинации. Остались во многом лишь общие впечатления и отдельные яркие образы, по-видимому, неизгладимые. А тогда это была такая повседневность. Вот роешься вместе с Аверинцевым в книгах, наглатываешъся книжной пыли -- но довольный! Потому что -- с Аверинцевым. Поначалу, в самые первые годы меня эти эпизоды даже несколько шокировали своей "сюрреалистичностью": ну как такое возможно, вместе с Аверинцевым рыться в книжках, да ещё чтоб он делал какие-то подарки. Конечно, я тотчас же сообщал домой (то есть родителям в Петербург) по телефону об очередной встрече, и они, естественно, радовались вместе со мной.
Да и не о том речь, что я, допустим, просто встретился с ним где-то в университетском здании или по дороге из университета. Нет, но ведь такое случалось, и нередко, чтоб Аверинцев почти чтo прочитывал мне в Яме „частные“ лекции, мне одному, да об общих церковных знакомых мы с ним говорили (в Латвии, например, были у нас общие знакомые, и в Питере), да ещё и спорили нередко, на самые разные темы. Правда, последнее я позволял себе скорее в более поздние годы, поначалу, конечно же, вовсе на такое не решаясь. Это ж кому только рассказать! Я и рассказывал, и, подобно ребёнку, радовался и гордился. Но то было как благодать -- явилось безо всякой заслуги с моей стороны. Только успевай принимать!
