Через семь минут он был уже у дома, где жила Анна.
Анна открыла дверь, едва Брайан коснулся звонка, словно ждала, что Брайан заявится именно к трём часам ночи.
— Напрасно ты открываешь, даже не пытаясь выяснить, кого это принесло, — глубокомысленно изрёк Брайан. Количество выпитого коньяка вынуждало к излишней обстоятельности. Брайан злился на себя, но ничего с этим поделать не мог.
Анна чуть улыбнулась, мельком оценила общую композицию (Брайан невольно скосил заплывший глаз на свои разбитые колени) и спокойно спросила:
— Ты устал?
Брайан как-то беспомощно всхлипнул и сдавленно просипел:
— Бесконечно!
Слово было глупым. Оно всё равно не могло охарактеризовать душевное состояние Брайана.
— Я приготовила тебе ужин, — мягко сказала Анна.
Брайан тупо кивнул и с трудом переступил порог.
— У меня сегодня… опять, — невнятно пробормотал он.
— Я вижу, — Анна осторожно коснулась кончиками пальцев щеки Брайана.
— Я приму душ. — Никогда ещё Брайан не чувствовал такой нечеловеческой усталости.
— Конечно, — Анна улыбнулась слегка отрешённо, словно осторожно отгораживаясь от реальности, обыденной бессмыслицей заглянувшей в пыльное окно.
Брайан неожиданно растерялся и с некоторым иррациональным страхом заглянул в глаза, на дне которых он заблудился полтора года назад.
— Что, мы так и будем стоять в дверях? — легко рассмеялась Анна.
— Не знаю, — хрипло выдавил из себя Брайан, — но мне кажется, что прежде чем войти, я должен оставить за порогом свою будничную шкуру. Как японцы оставляют обувь. Или нет! Скорее, как змея шкуру, я должен её сбросить… А внеплановая линька, это… трудоёмкий процесс.
Брайан с трудом улыбнулся, освобождаясь от наваждения и наконец прошёл в квартиру. Сделав несколько шагов, он невольно оглянулся, словно надеялся увидеть у порога сброшенную шкуру.
Пока Брайан плескался в ванной, Анна накрыла в кухне стол…
Потом они лежали в постели, и Брайан просто физически ощущал, как второй слой повседневности медленно сходит с усталой души.
Когда Брайан засыпал, вся дневная суета и грязь были настолько отдалены во времени и пространстве, что казались абсолютно несущественными, почти невозможными…
Спал Брайан, на удивление, спокойно и утром никак не мог вспомнить: снилось ему что-либо или нет.
Проснулся он поздно. На улице вовсю светило солнце. Анна уже ушла. В кухне на столе Брайана ждал завтрак и записка: «Буду поздно. Ужинай без меня. Целую».
Брайан сварил кофе, съел бутерброды, приготовленные Анной и, прихлёбывая медленно остывающий душистый напиток, задумался.
