Однако если бы среди афганцев продолжился раскол, как было в тот момент, русские получили бы возможность с помощью посулов и обещаний натравить одну группировку на другую. «Поодиночке, — писал Конолли, — лидеры небольших держав не могли бы оказать существенного сопротивления европейскому захватчику, с ними нетрудно справиться, поощряя их амбиции против соперников в родной стране, или выиграть вдвое больше, натравив их на Индию». Потому для интересов Британии было чрезвычайно важным, чтобы Афганистан оказался объединенным под властью сильного единого правителя в Кабуле. «Понадобились бы чрезвычайно большие посулы, чтобы соблазнить правителя отказаться от надежного и выгодного союза с нами, — утверждал Конолли, — и вовлечь его в предприятие, которое, будучи в лучшем случае сомнительным, привело бы к его краху в случае неудачи». А если бы русские сумели выдвинуть предложения, «достаточно заманчивые, чтобы соблазнить правителя», следовало либо поднять ставки, либо организовать его свержение.
Конолли настоятельно советовал своим начальникам поддержать притязания на престол афганского вождя из Герата Камран Шаха. Можно было только сожалеть о его отвратительном характере, зато у него с англичанами был общий интерес — не дать «житнице Центральной Азии» Герату попасть в руки ни давно претендовавшим на него персам, ни русским. Более того, в Герате ни для кого не было секретом, что Камран весьма заинтересован в союзе с англичанами. «Если в борьбе с персами он останется один, — предупреждал Конолли, — то только вопросом времени станет захват Герата их превосходящими силами, и дорога в Индию будет открыта для русских».
За тот год, что Конолли отсутствовал, в Лондоне и Калькутте продолжали расти подозрения насчет намерений русских. Особенно сетовали на пассивную политику предшествующего правительства консерваторов «ястребы» из кабинета Веллингтона. Их пугало видение разгромленных и подчиненных Санкт‑Петербургу Турции и Персии, ставших русскими протекторатами. Лорд Элленборо, которому его друг Веллингтон предоставил в Индии полную свободу рук, все больше убеждался в экспансионистских целях России. Он убежден был, что царь использует какую‑нибудь хитрость, чтобы вывести свои армии на дистанцию прямого удара по Индии. По мере того как постепенно слабела Персия, русские расширяли свое влияние и военное присутствие по всей стране. За русскими купцами повсюду следовали русские войска, для которых их защита была только лишь предлогом. Достаточно было нанести на карту успехи в продвижении русских торговых аванпостов, чтобы увидеть линию наступления в сторону Индии. Но Элленборо верил, что в эту игру играют двое и что превосходство английских товаров должно остановить продвижение русских купцов. Это была та самая стратегия, за которую напрасно агитировал своих начальников Муркрофт. Теперь, пять лет спустя, она стала официальной английской политикой.
