— Горлач.
— Кто-кто?
— Начальник трикотажного цеха Горлач. Так сказать, заинтересованное лицо. Путанка идет на нужды его цеха.
Майор мысленно присвистнул. «Вот это да! Охотились на одного Горлача, а вынырнул еще и второй. Заинтересованное лицо... Очень возможно, что и заинтересованное. Впрочем, не исключено — просто однофамилец, фамилия распространенная».
— Знакомая фамилия, — сказал он равнодушно. — У этого вашего начальника цеха случайно нет сына?
— Олег? Шалопут, а не сын. Учился в политехническом, выгнали. Что-то там по женской линии перестарался. Теперь баклуши бьет, усевшись на отцовскую шею... Где это вы успели о нем услышать?
— Не помню. Кажется, тоже что-то по женской линии. Парень, видимо, пижонистый.
— Видел как-то. Красавец. Может, отсюда и беда, если в голове негусто.
Из фургона разгружали мешки. За углом столовой, пристроенной к помещению дирекции, не было видно, куда их относили. Гаркавый сказал, что как раз там находится склад сырых материалов и путанку, наверное, сейчас взвешивают. Директор явно повеселел и теперь смотрел на Гафурова более дружелюбно.
— Работка у вас непоседливая, — посочувствовал он майору. — Наверно, натворил беды этот водитель, если вы за ним даже сюда примчались. Сбил кого-нибудь?
— От вас, Дмитрий Егорович, ничего не скроешь, — усмехнулся Гафуров. — Насквозь видите. Сбил, чертов сын, и надеется замести следы. Кроме того, хочу посмотреть, что он «запланировал» на обратный рейс.
— Калымщик?
— Вот-вот. Ну, фургон уехал, нам осталось убедиться, что привез он именно путанку. Меня она, конечно, не интересует, но такой у нас порядок. Сделайте это сами, только как-нибудь так, словно мимоходом. И вот что, Дмитрий Егорович: обо мне и вообще... одним словом, молчок. А то знаете, как бывает: вы — Лойко, Лойко — еще кому-то, и испортим все дело.
Директор, припадая на одну ногу, вышел. Майор доверял фронтовику Гаркавому, но все же не хотел до конца посвящать его в свои дела. Из многолетнего опыта знал, как иногда одно лишнее слово ломает даже самую продуманную в деталях операцию, а тут, как любит говорить Павелко, все еще вилами по воде писано...
Гаркавый вернулся бодрый. В каждой руке держал по бутылке лимонада.
— Путанка согласно накладной! — воскликнул он. — Лучше, чем я надеялся. Живем! План, знаете, серьезный товарищ, юмора не признает. Выпьем холодного лимонада, майор? Даже бутылочки запотели!
Гафуров, сославшись на капризы желудка, отказался. Ему хотелось не столько пить, сколько есть, и он позавидовал Димке Чижику, который, наверное, успел уже позавтракать в какой-нибудь харчевне.
