— Не волнуйтесь, ничего он не натворил. Помогите встретиться с ним, только и дела.
Диспетчер щелкнула тумблером.
— Дунай-9! Дунай-9! Я — Днепр! Сообщите, когда освободитесь. Для вас есть сообщение.
Динамик напротив откликнулся немедленно:
— Дунай-9 свободен.
Девушка обернулась к Ванже, приглашая его к микрофону. Ванжа замахал руками. Он знал, что по крайней мере полтора десятка таксистов поддерживает связь с диспетчерской на одной волне. Для чего же посвящать их в милицейские хлопоты? Да и где гарантия, что рядом с каким-нибудь другим «Дунаем» не сидит сейчас Горлач?
— Дунай-9! Я — Днепр! Приезжайте в диспетчерскую.
— Что там, ближе никого нет? — захрипел динамик. — Ты меня слышишь, Наденька?
— Дунай-9! Выполняйте распоряжение! Конец.
Диспетчер вопросительно посмотрела на Ванжу.
— Гениально, — сказал Ванжа. — Язык жестов вы понимаете, а это уже немало. Может, смените профессию? Нам нужны сообразительные девчата.
И сразу вспомнились слова Василька: «Реакция молниеносная. Возьмите в милицию, не пожалеете».
«Ох, Нина, неужели ты будешь мучить меня всю жизнь?»
Диспетчер испуганно смотрела на Ванжу.
— Что с вами? Вы так побледнели!
— Душно, — сказал Ванжа. — Наверное, перед дождем. Как фамилия водителя такси?
— Варнава... Иван Петрович Варнава. А почему вы в штатском?
— Я же говорю: душно. А в милицейской форме воротнички тугие.
Над городом клубились дождевые тучи. Невидимое отсюда солнце нашло щель в сизой завесе и прицелилось в стекло высотного дома на Казачьей горе. Скрипнув тормозами, остановилось такси. Водитель хлопнул дверцей и решительным шагом направился к диспетчерской.
— Иван Петрович? Вижу, вам не терпится поругаться с Наденькой. Разрядитесь на мне. Это я вас вызвал.
— А вы кто будете?
— Сядем в машину, там и побеседуем... Оперуполномоченный Ванжа из Петровского отдела милиции. Вы сегодня брали пассажира на Хабаровской?
— Брал. А что?
— Где он сошел?
— На Чапаевской, — шофер сплюнул под ноги. — Сукин сын! Сам не взял сдачу, а теперь пожаловался?
— Не жаловался он, Иван Петрович. Меня интересуют не деньги его, а облик. Возраст? Внешность?
Варнава пожевал губами.
— Двадцать пять — двадцать семь. Белобрысый, глаза черные. Больше ничего припомнить не могу. Не присматривался.
— А куда он пошел, не заметили?
— Не имею привычки следить за пассажирами. Привез — и будь здоров! А впрочем, подождите. Вышел он, говорю: сдачу возьмите! Махнул рукой — и через дорогу. Там как раз напротив магазин «Готовая одежда». Ага, одежда... Джинсы на нем были в обтяжку, из тех, что сейчас в моде.
