Сливканя только подумала: «Где же Марта?» — как услышала: «Ну, поехали, мама, наших посмотреть и себя показать...»
На следующий день ей не было прохода. Соседи заходили в хату, знакомые останавливали на дороге. «Богата ли сваха?» — «Видно, денег куры не клюют». — «Так, говорите, Борис у нее один?» — «И четыре комнаты! Ого-го!..» — «Рай для Марты!» — «Город — не село...»
Больше всего нетесовских интересовала будущая сваха. Сливканя скупо отвечала: «Такая из себя — ничего женщина».
Наконец дождалась воскресенья, когда обещала приехать Любава Родиславовна. Поднялась чуть свет. К обеду на столе уже некуда было поставить хрустальную посуду, одолженную у соседей.
До позднего вечера выглядывала Сливканя на дорогу. Уже и ночь наступила, а она все прислушивалась, не гудит ли машина. Так и легла, вся в ожидании, переживая, не случилось ли беды в дороге, ведь машин на трассе что мушек в поле. И навалился на Сливканю каменный сон.
Утром ни вернувшаяся одна Марта, ни позванная на помощь соседка не могли поднять ее с кровати: Сливканя помирала от жара великого...
Пришла бабка Христя. «У тебя болезнь в самое сердце вселилась». Дала для вида какое-то зелье: «Пей три раза в день». А сама так изменилась в лице, что только слепой не увидел бы: Христя бессильна. «Позовите врача», — шепнула и ушла.
«Скорая помощь» приехала в Нетесов, когда женщины уже перенесли тело Сливкани с кровати на скамью...
Осенний ветер стрясал с тяжелых туч частые мелкие капли. Вперемежку со слезами они катились по в одночасье поблекшему лицу Марты. На кладбище как упала на колени у могилы, так поднялась только в сумерках, хотя подруги все время просили, умоляли, чтобы шла домой: «Застудишься». У нее и правда началось воспаление легких. Надеялась: пройдет — и липовым цветом, майским медом выгоняла простуду, но все же довелось лечь в больницу, «У вас будет ребенок», — сказала молоденькая врачиха, почти ровесница Марты...
И вот Марта с маленькой Романой в кабинете Натальи Филипповны.
— Скажите, Марта, какого числа вы родили дочку?
— Разве Борис не знает?
— Хочу услышать от матери.
— Седьмого марта. — Прижала Роману к груди, а детские глазенки перескочили на отца.
— Вчера вы отмечали какой-то праздник?
Задумалась, будто вспоминая. Прошедший вечер и правда можно было считать праздником — нежданно в Нетесов приехал Борис. Марта уже спала. На стук открыла дверь. Он, стараясь не шуметь — Романа спит, — подошел к столу. Разговор не клеился. «Как живешь, Марта?» — «Что тебе до этого». — «Почему ты так говоришь?» — «От великого счастья и радости: тебя увидела». — «Не шути так».
