Именно такова, более или менее, разница между большевиками и меньшевиками. То, что большевики хотели сделать быстро — революцией, террором и так далее, меньшевики собирались сделать медленно — реформами, манипуляциями, индоктринацией и так далее, и тому подобное. Но их окончательные цели отличались незначительно.
Исторически сложилось так, что в то время, как большевики победили в России и в Восточной Европе, меньшевикам удалось добиться большого прогресса и получить большое влияние на Западе. И их взаимоотношения стали весьма важным фактором в истории Европы, и особенно в послевоенное время.
Меньшевики всегда мечтали о том, что однажды большевики поймут, в чем они были неправы, они «помягчеют», они начнут в какой-то мере соблюдать права человека и, в конце концов, вернутся в социал-демократию. Большевики знали об этой мечте. Они знали пороки социал-демократии и всегда пользовались ими, оказавшись загнанными в угол. Что они делали, когда попадали в трудное положение? Они делали вид, что вот-вот превратятся в социал-демократов. И хотите — верьте, хотите — нет, но, по меньшей мере, десяток раз в двадцатом веке этот трюк удавался. Он срабатывал при Ленине, срабатывал при Сталине, срабатывал при Хрущеве, срабатывал при Брежневе, но лучше всего он получился у Горбачева.
Со временем этот фокус превратился в некую философскую концепцию, в теорию конвергенции. Вы, наверное, слышали о ней. Она говорила о том, что, по убеждению социал-демократов, в один прекрасный день, когда большевики станут «помягче», станут более цивилизованными, в Европе наступит царство социал-демократии, произойдет окончательная конвергенция, Европа перестанет быть разделенной, и после этого наступит вечный мир, процветание и счастье для всех людей. Такова была большая мечта социал-демократов и их большая теория.
Эта теория оказалась очень полезной для большевиков, для коммунистов из Москвы, в частности, в 70-х годах, во время так называемой политики детанта, когда они с большим успехом рекрутировали социал-демократов Европы для проведения своей политики. Но цепь последовавших событий свела к нулю все их достижения. Вторжение в Афганистан, появление Солидарности в Польше — все это вернуло их на исходные позиции, и с тех пор они готовились к тому, чтобы начать новый раунд той же игры, потому что они знали, что дела их плохи. И в 1985 году их новая игра началась.
К 1985 году советское правительство уже знало, что они находятся в глубоком кризисе, что они, по-видимому, не смогут справиться с ним без массивной помощи Запада. А как лучше всего получить эту помощь, если не с помощью их старого заклятого друга — социал-демократов?
