Льеж был блокирован даже чуть раньше срока, но вот около города с непечатным названием немцы неожиданно наткнулись на ожесточенное сопротивление.
— Одно твое присутствие выворачивает историю черт знает каким образом, — развел руками Гоша. — Ко мне уже главный цензор приходил, интересовался, как же теперь описывать битву на…ю. Или при…е? Причем в печати еще ладно, можно троеточие поставить, а по радио как?
— Пусть говорят «мужской половой орган», — предложил я.
— Да иди ты в выпуклую часть спины! — пожелал мне император. — Я уже дал разрешение произносить и писать это название в его оригинальном виде, с упоминанием, что это город. Но вообще-то в планах, насколько я помню, никакой задержки около этого самого не было.
— Там вообще все было очень красиво, — подтвердил я, — а на практике еще и Богаевский в Арденнах уже почти на сутки отстает от графика.
На следующий день наметилось еще одно отклонение от планов, теперь уже с другой стороны и в противоположном направлении. Несмотря на неудачную попытку авиационной подготовки, французы перли во фланг наступающей немецкой группировке как наскипидаренные и уже взламывали вторую линию обороны. Впрочем, особого беспокойства в немецком Генштабе это не вызывало, потому как даже в самом пессимистичном случае — ну выйдут они к Рейну, потеряв при этом половину армии. Дальше что?
На нашем австрийском фронте ситуация пока еще соответствовала предвоенным планам, но исключительно из-за того, что эти планы были составлены с гораздо большими допусками, чем немецкие. У Самсонова, правда, дела обстояли весьма не очень — в результате потери контроля над Варшавой его армия оказалась рассечена на две части. У Ноги две дивизии, огрызаясь, пятились к Бресту, каждая вдоль своей железки. По сути, это было боевое охранение. Брест, еще за месяц до войны превращенный в мощный укрепрайон, сдаче не подлежал ни в коем случае. Генерал Ноги, как и вся его армия, знали — Брест придется держать до последнего солдата, приказа об отходе не будет. Пока этот железнодорожный узел наш, ни к каким стратегическим последствиям тактические успехи австрийцев не приведут.
А я тем временем тихо радовался, что в свое время не проявил твердости и не настоял на своей программе производства самолетов семейства «Хухоль», а согласился с предлагаемой главкомом авиации великим князем Михаилом. По моим планам основной машиной должен был стать пикировщик «Выхухоль», а его высочество настаивал на массовом производстве бронированного штурмовика «Похухоль». Чтобы убедиться, насколько он оказался прав, хватило трех дней боев.
