Пожалуй, самой большой находкой были братаны Медведевы. Хоть сами они себя никогда к „диссидентам“ не причисляли, а все больше к советникам „голубей в Политбюро“, здесь они числятся в лидерах „левого крыла диссидентов“. Я, переезжая из страны в страну, только диву давался, до чего же эти братаны плодовиты — чуть не в каждой газете успевают печататься. Это не считая книг и лекций. Выдвинули Сахарова на Нобелевскую премию — Жорес Александрович уже в Норвегии, убеждает общественность, что нельзя дать премию мира создателю водородной бомбы. Разворачивается кампания в защиту арестованных хельсинкцев — Жорес Александрович в парижской газете объясняет, как вреден шум на Западе для людей „там“. Приговорили Гинзбурга к восьми годам особого режима — Рой Александрович спешит с заявлением о том, какой плохой человек Гинзбург. Надвигается осуждение советской психиатрии в Гонолулу — Жорес Александрович тут как тут, заявляет в Америке, что, кроме него ну и, пожалуй, Плюща, никого в психушку по политическим мотивам не сажали. Словом, работоспособность необыкновенная. Всего два человека, а шуму навесь мир.
Да это же находка. Пусть-ка „диссиденты“ удушат себя своими руками. Солженицын — „писатель-диссидент“, и всю жизнь промолчавший или простучавший „Х“ — „писатель-диссидент“, Вроде как угроза Сталина Крупской подыскать „другую вдову Ленина“. Главное же, создается впечатление, что „диссиденты“ сами не знают, чего хотят. Только вечно ссорятся.
И все это не просто разрозненные эпизоды, а прекрасно сдирижированный международный оркестр, располагающий мощными средствами. Я вовсе не утверждаю, что дирижеры сидят в Кремле, но игра-то идет как по нотам. Как ни трудно нам было в СССР, какая ни громоздилась перед нами железобетонная стена, а и ее можно пробить лбом при известном упрямстве. Здесь же стенка ватная, и обволакивает она тебя со всех сторон.
Впрочем, меня лично все это коснулось далеко не сразу. Первые три-четыре месяца демократическая богиня паблисити настолько разбушевалась, что даже ватная стенка расступилась на время, а трехглавое чудище „сил мира, прогресса и социализма“ затаилось, пережидая стихию. Только пара коммунистических газетенок поплоше, в странах, где компартии совсем крошечные, а стало быть, полностью на советской дотации, пытались что-то тявкать. Какая-нибудь „Унзере цайт“ в Германии или „Де ваархайт“ в Голландии, о которых местные жители и не слыхали. На них-то советским и приходилось ссылаться — к крайней своей досаде.
