На ней было надето нижнее бельё чёрного цвета. Как он и ожидал, её большая, полная грудь с трудом помещалась в бюстгальтере. Он подумал: надо купить ей чёрный пояс с резинками и какие-нибудь подходящие чулки. Ну, просто стыдно прятать такие бёдра под колготками.
Акеми накинула халатик поверх нижнего белья и затем встала.
— Я приготовлю ванну.
Он услышал звук бегущей воды. Ванная комната была просто крошечной.
— Поторопись и сними всё с себя.
Такино устроился на диване и потянулся за банкой пива, которую принесла ему Акеми.
— Это мужская работа, — заметила она.
— Я предпочитаю просто смотреть.
— А мне так не нравится. Я стесняюсь. — Акеми присела рядом с ним. Их колени соприкоснулись, и он почувствовал, как она легонько надавила на его ноги.
— Разве ты не хочешь пива?
В соседней квартире послышался шум. Либо стены были слишком тонкими, либо здание очень старым. В любом случае её соседи, возможно, могли слышать любое сказанное ими слово.
Он открыл банку пива и начал быстро ловить губами пену. Акеми громко засмеялась.
Внезапно распахнулась дверь. По серым брюкам, видневшимся из-за занавески, он догадался, что в комнату вошёл мужчина.
Человек, не говоря ни слова, высунул голову из-за шторы. Акеми встала. На её лице блуждала лёгкая загадочная улыбка.
— Всё в порядке, я въехал, — сказал Такино и глотнул пива. — Старый фокус из книжки. Неудивительно, что вам смешно.
— Старый — значит, самый лучший. Поэтому он и живёт так долго.
Мужчина вошёл в комнату. Такино сделал ещё один глоток пива и выплеснул его в лицо Акеми.
— Должен признаться, я удивлён. Если я чего-то и ожидал, то бой-френда. Но не сутенёра.
— Он следит за мной, куда бы я ни пошла. И если я прячусь, он меня всё равно находит, — сказала Акеми.
Она всё ещё улыбалась.
— Знаешь, он тебя до нитки оберёт.
— Это узел, который трудно развязать.
— Ты ведь не приводишь сюда всех подряд, правда?
— Только тех, кто мне не нравится.
— То есть?
— Такино, вы практически заставили меня прийти сюда вместе с вами. Я думала, что вы поведёте меня в отель.
— Ну ладно, хватит говорить, детка, — прервал её мужчина.
Достаточно уверен в себе. Наверное, с точки зрения этого человека, Такино молод. У мужчины были короткие жидкие волосы с проблесками седины, лицо в морщинах и крупные тяжёлые мешки под глазами. Пятьдесят — пятьдесят пять. Худой и низкого роста.
— Катись отсюда, — сказал Такино.
— Что ты сказал?
— Меня тошнит от таких гнусных людишек, как ты.
— Ты что, молокосос, хочешь меня одурачить?
