Когда он впервые пришёл сюда, Акеми подсела к нему.
— Это называется «мираж», — девушка чертила французское слово пальцем на его ладони, меланхоличным голосом сообщая, что оно значит: — Вид оптической иллюзии, а кроме того, тщетная, пустая надежда или недостижимая мечта, желание.
На Такино это тогда произвело большое впечатление. Раньше он никогда не встречал девушку, которая знает французский язык. Пустые надежды — это хорошо. Он, кажется, понял, что она имеет в виду.
Акеми была маленького роста, с большими, широко открытыми глазами. Когда он пришёл в клуб во второй раз, то обнаружил, что мираж — это единственное слово, которое она знала по-французски.
Группа людей в дальней части поднялась, чтобы уйти. Он заметил Акеми, она проводила их и наконец-то подошла к нему. Девушка, что сидела рядом с Такино, поняла намёк и поднялась, чтобы уйти. Может, она была рада избавиться от Такино, который, появившись здесь, только и делал, что молча пил.
— Извините, важные клиенты. Руководство одной большой компании.
На ней было чёрное платье, доходящее до лодыжек, и серебряные туфельки на высоком каблуке — она казалась выше, чем обычно.
— Когда ты сможешь уйти?
Акеми окинула его взглядом.
— Я имею в виду, когда клуб закрывается? — сказал он, перефразируя вопрос.
— На что вы намекаете?
— Просто спрашиваю.
Акеми зажгла спичку и поднесла её к сигарете во рту Такино.
— Правила разрешают нам уйти в любое время после часа.
Час ночи уже миновал. Такино бросил сигарету, которую только что закурил:
— Пойдём отсюда.
— То есть вы на что-то намекаете?
— Извини, солнышко. Я не умею красиво говорить.
— Знаете, на меня произвело впечатление то, что вы подарили мне цветы, а затем ушли домой, ничего не потребовав, как джентльмен.
Он вовсе не стремился тогда произвести на неё впечатление. Он просто хотел побыстрее вернуться к работе над курительными трубками. Такино встал.
— Я ухожу. Жду тебя у входа.
— Не будьте таким бесцеремонным.
Небольшие группки людей всё ещё оставались в тёмном клубе, и несколько пьяных парочек танцевали на пятачке. Менеджер, которого он немного знал, открыл дверь, увидел, что Такино уходит, и, широко улыбнувшись, попрощался с ним.
Акеми не задержалась. Она вышла через минуту или около того в серебристом кардигане из ламе[7], накинутом поверх платья, с красной сумочкой, которая совершенно не подходила к её наряду.
— Куда мы идём? — спросила она.
— Пойдём к тебе.
Акеми на мгновение замерла, а затем, словно стараясь скрыть нерешительность, потянулась к нему и взяла его за руку.
