— Ну, думаю, всё, что я могу сегодня сделать, — это ползти домой зализывать раны, — произнёс Йосида.
— Я ожидал, что вы будете драться.
— Я уже не ребёнок. Я многого не знаю, но понимаю, что проиграл.
Йосида встал. Когда он посмотрел на Такино, его взгляд на мгновение сделался жёстким:
— Порой деньги так слепят глаза, что больше ничего не видишь.
Он снова показал вставные зубы; в ответ губы Такино изогнулись в полуулыбке:
— Вы совсем не кажетесь расстроенным.
— Я бросаю свой бизнес, землю, знание — всё. На самом деле это облегчение. Я с ума сходил от беспокойства. Такое чувство, будто снова выходишь в большой мир из тёмного угла маленькой комнатки.
В его глазах не содержалось даже намёка на улыбку. Он совсем не походил на дружески расположенного соседа — торговца мужской одеждой. В эту минуту лицо Йосиды было абсолютно непроницаемым.
— Итак? Вы позволите мне оставить всё как есть — именно как есть?
— Что я могу сделать? Вы одержали победу. Хотя о деньгах я не забуду.
— Это ваша вина.
Всё ещё сохраняя улыбку на губах, Йосида спросил:
— Не могли бы вы сделать мне одолжение и хотя бы позволить Мотояме остаться здесь, если он хочет?
— Я не держу крыс в качестве домашних питомцев.
— Хорошо, я понял.
Йосида ушёл. Такино вышел в магазин и приказал Мотояме зайти в офис:
— Начиная с сегодняшнего дня я больше не нуждаюсь в твоих услугах.
Он смотрел, как по мере переваривания информации меняется лицо Мотоямы.
— То есть вы не хотите, чтобы я доработал месяц без оплаты?
— А ты решил, что магазин продаётся? — Такино закурил сигарету и с улыбкой посмотрел на Мотояму: — Планы изменились.
— Что? Что это значит?
— На самом деле я никогда и не собирался его продавать. — От лица Мотоямы отхлынула кровь, а губы начали дрожать. — Ты ведь лишь орудие, Мотояма, и всегда им будешь. Больше не желаю видеть твоё мерзкое лицо. Я никому не скажу о шприцах, но лишь потому, что ты и так жалок.
Мотояма сжал кулаки. Такино оперся об угол стола, показывая всем своим видом, что он готов с ним драться. И крыса заслуживает право на битву.
Мотояма в течение нескольких секунд пристально смотрел на Такино, потом повернулся на каблуках и вышел. У него даже спина тряслась.
