Эдива не разделяла такую философию. Ее община славилась своими бойцами. Она давала клятву не проявлять агрессию, но ведь эти джены нападают.
Прежде чем Клид смог вмешаться, Эдива встала в стременах, ускорилась и прыгнула на командира дженов.
Они оба упали на землю, остальные джены — на них.
Валлерой не разглядел, что сделала Эдива, но когда все остановились, стало видно, что Эдива обезоружила офицера и прижала свой нож к его горлу.
— Одно движение — и он умрет!
Это она произнесла на английском с сильным акцентом. Английский — родной язык Валлероя. Но он не знал, что Эдива им владеет.
Клид осмотрел застывших дженов.
— Вам нечего нас бояться, — сказал он тоже на английском, спешиваясь. Валлерой был уверен, что Клид не намеренно движется так гладко, плывет со сверхъестественной легкостью. Он только хотел приблизиться к Эдиве, закрыть ее своим полем, прежде чем она поддастся на провокацию страха дженов.
Валлерой тоже спешился и подошел к Клиду. Он сказал дженам:
— Для вас бой кончился — вам повезло. Эти люди не убьют вас и не продадут, чтобы вас убили.
«Надеюсь». Даже если у Райзы амбров Кеон хватит власти не посылать пленных на аукцион, захочет ли она это делать?
Клид дошел до офицера и Эдивы. Валлерой восхищался самоконтролем Эдивы. Клид сказал:
— Эдива, сейчас осторожней. Выпустите его.
Она как будто собралась спорить — в конце концов Клид не ее сектуиб, — но потом вздохнула и расслабила хватку. Валлерой видел, как расширились глаза офицера, когда щупальца коснулись его горла.
Эдива слегка попятилась, вниз по склону, спиной к битве.
Внимание Клида было устремлено на офицера, а Эдива смотрела на проводника. Клид самым радушным тоном сказал:
— Добро пожаловать на территорию Залива. Ваше пребывание здесь будет более приятным, если вы прикажете своим людям прекратить бой.
Губы офицера дрогнули, он словно собирался сказать что-то вызывающее.
— Только если вы передадите нам всех до последнего этих проклятых убийц…
Голос офицера вызвал у Валлероя массу воспоминаний, и он прервал его, воскликнув:
— Харрис Эмстед! Меньше всего я… Ведь вы были в Новом Вашингтоне!
Глаза офицера сузились, подчеркнув сеть морщин на его лице. Серые глаза его были под цвет пепельно-серых, полуседых волос, но фигура у него была, как у двадцатилетнего. Валлерой тоже постарел, ему уже за сорок, но у Эмстеда безупречная память.
— Валлерой? Переводчик? Перебежчик?
— Нет! — Валлерой подошел ближе, по-прежнему не забывая о полях. — Я объясню. Только прикажите перестать…
