Проводник повернулся, на его губах… этих страшно выразительных губах Фарриса… играла понимающая улыбка.
— Назтер, как насчет ланча? Время почти обеденное.
Это подействовало.
— Вы даже не завтракали. Простите, сектуиб. Поставлю котелок на огонь.
— Хорошо. Я бы не отпустил вас на пустой желудок.
— Вы все еще хотите, чтобы я ушел?
— Нет, если вы научитесь прилично себя вести.
— Гречиха с яблоками получается очень вкусной.
— Почему вы не сказали ей, как сильно ее любите?
— Откуда вы…
— Знаю, что вы боитесь ее потерять? Одна из моих специальностей — психология дженов. Несколько минут назад я вел себя не очень профессионально.
— Вот что бывает, когда возникают личные отношения с пациентом!
— Я хотел бы исправить это и спасти ее ради вас. Но сейчас не могу.
— Знаете, — сказал Валлерой, садясь против партнера, — я тоже был не слишком профессионален. Я забыл о Енаве. Она такой же повод идти в Зеор, как Эйша — в лагерь Рунзи. И даже если я найду лагерь, то ничего не смогу сделать… в одиночестве. Так что как только поедим, направимся в Зеор.
— Нет. Мы здесь переночуем. Вечером долина будет запружена Рунзи. Но к утру они уйдут. Если повезет, завтра к закату будем на месте.
— Но каждый час, проведенный здесь, может для Эйши значить…
— Мы не можем идти ночью, хоть луна и в трех четвертях. К тому же Эндл не знает, что нам известны его планы относительно Эйши. Я снова запечатаю цилиндр и оставлю его рядом с телом вестника. В борьбе воль знание часто является решающим преимуществом.
Его собственная воля не была едина, и поэтому Валлерой не смог ничего возразить. Тупым кухонным ножом он резал яблоки на части и бросал в похлебку. Последние дни были голодными, и он ослаб и проголодался. Да и завтра будет не лучше.
Клиду потребовалось несколько часов, чтобы закрыть цилиндр, как будто его не открывали. Потребовались хитрые махинации с запечатывающим веществом, чтобы оно приняло прежний вид. Валлероя поражало терпение, которое способен был проявить проводник в случае необходимости. Работал он как часовщик, забывший обо всем на свете, а Валлерой расхаживал по комнате, мысленно перечисляя все возможные опасности.
Спустя несколько часов он бросился на одеяло. Как он ни стремился к Эйше, он понимал, что Клид прав.
Но хоть Валлерой и понимал эту правоту, принять ее становилось не легче. Наконец он уснул, и ему снилась гибель Эйши.
