Обвинитель. Удивительно, до каких ассоциаций может дойти принципиальный сторонник брака!..
Защитник(язвительно). Не будьте несправедливы, уважаемая коллега, в противном случае я тоже… Я, видите ли, все-таки сужу с беспристрастных позиций холостяка. А вы, насколько мне известно, уже побывали замужем?
Обвинитель. В том-то и дело, достопочтенный коллега! Именно поэтому мои суждения более компетентны… (С подкупающей простотой.) Я ведь тоже тогда не захотела ждать, как сейчас эта девушка. И познакомилась со своим Адамом я тоже в отпуске. Только он был не футболистом, а гандболистом, а в остальном… (После короткой паузы, более строго.) Наше супружество было весьма лаконично. Зато развод тянулся два с лишним года. Вот это действительно была вечность, согласно вашей теории относительности!
Ева(жалобно). Но почему же они нам не верят?
Адам. Наверное, потому, что они себе этого не могут даже представить. Я имею в виду, каково у нас с тобой на душе. И что люди стесняются иногда говорить, почему они любят друг друга. Если бы я им сказал… (Шепчет ей что-то на ухо.)
Ева(смеется сквозь слезы и восклицает). Вот именно! Я поэтому тоже ничего не сказала…
Она шепчет ему что-то на ухо. Они оба смеются и обнимаются.
Обвинитель. Они совсем еще дети.
Защитник. Дети становятся взрослыми.
Обвинитель. Пусть лучше этот процесс происходит на детской лужайке, а не в супружеской постели.
Защитник. И в том и в другом случае можно либо что-то делать, либо не делать.
Обвинитель. Вы становитесь циником!
Защитник. Ни в коем случае. Я основываюсь на Реальности. Я совершенно объективен.
Обвинитель. Объективность подчас и есть цинизм.
Адам. Они всех мерят на свой аршин! Говорят о вещах, которые никакого отношения к нам не имеют.
Ева. Потому что они смотрят на все формально. Не видят ничего особенного. Что у нас все не так, как у других. Правда ведь, Ади?
Адам. Ясное дело.
Ева. А может, этого никому и не понять. Наверное, даже лучше, что мы говорим только об обыкновенных вещах. О тех же самых, что и у других.
Защитник. На сей счет нам придется ограничиться заявлением господина Фонтане: любовь — это бескрайнее поле!
Обвинитель. Даже самые что ни на есть бескрайние поля в наше время обрабатывают иначе, чем сто лет тому назад.
Защитник(после некоторой заминки, в восторге от своей идеи, с деланным возмущением). Вы что хотите сказать, что и браки нужно коллективизировать?
Не говоря ни слова, обвинитель отходит от него и направляется к своему столу. Секретарь суда, который во время последнего диалога подошел к дверям комнаты для совещаний, украдкой прислушивается, отвинчивает крышку термоса, наливает ее до краев и с наслаждением пьет. Тем временем возвращаются Адам и Ева и садятся на свою скамью. Дверь комнаты для совещаний открывается, появляются
