После долгих лет, прожитых среди людей, у меня наконец появилась возможность заняться непосредственно собой. Долгие часы я просиживал около Чинтомани, уносясь в иные миры и странствуя в высших планах. Хранители, приставленные ко мне. доставляли из хранилищ рукописи древних и современных магов. По достижении пятилетнего возраста я начал участвовать в заседаниях Совета. За время моего отсутствия многое изменилось. Вырастали и гибли цивилизации, происходили войны и катаклизмы. Координаторы постоянно выискивали среди народов Земли самые перспективные ростки, способные в будущем дать неординарные плоды. Ситуация постоянно осложнялась тем. что прежние расы — носители не таких перспективных признаков — присутствовали тут же и вели себя очень агрессивно по отношению к новым культурам. Наше замечательное изобретение — религии повернулись к нам другой стороной, о которой мы раньше и не подозревали. Некоторые эгрегоры вели себя друг с другом, как раненые носороги, норовящие растерзать друг друга. Появились «религиозные» причины войн. Такие войны были особенно беспощадны и велись не ради захвата рабов или земель, а на истребление иноверцев.
Тем временем новая блестящая идея пришла от Галактического Совета. Глядя со стороны на наши проблемы, они там решили, что нам здесь не хватает одной общей для всех религии. Может показаться странным, что. занимаясь прогрессорством, мы постоянно изобретали какой-то "перпетум мобиле" и занимались явной социальной алхимией. Но двух одинаковых цивилизаций в космосе нет, как нет и одинаковых путей развития. На Земле же и вовсе шел эксперимент, результатов которого никто толком и предположить не мог. Эксперимент этот всем очень не терпелось ускорить и направить в нужное русло, хотя мы и боялись изменить направление естественного хода процесса. Таким образом, идея монорелигии была признана безопасной и плодотворной. Сопротивление же объединению со стороны существующих в то время религий было признано непродуктивным и вредным. С ним следовало бороться. Сидя на заседаниях, я представлял себе конкретные реки крови и горы трупов, которыми Координаторы обычно пренебрегали как неизбежным фактором в социальном управлении. В Совете существовала некоторая наметившаяся с годами специализация. Одни из нас «сидели» на разработке общей концепции, другие занимались решением прикладных задач. Там, где наши теоретики намечали пунктирной линией светлый путь для всего человечества к скорому и неизбежному прогрессу, нам, практикам, обычно приходилось идти через пожары и груды мертвецов. И никто никогда не говорил о благоденствии. Даже полному дураку ясно, что при наличии этого самого благоденствия любому развитию придет конец. Кроме того. чем ниже уровень развития особей, тем меньше у них потребностей, а следовательно и облагодетельствовать их проще. Формируя у человечества новые качества, мы развивали и потребности, чем отодвигали благоденствие все дальше и дальше. Однако, само представление об отдаленном в будущее, но возможном для каждого благоденствии двигало великие массы людей.
