Первые страну разрушали и конвертировали в короткие деньги. Вторые активное разрушение прекратили или приостановили, но не ставили себе задач ее перспективного развития. Первыми Россия в принципе не воспринималась как родина, жить здесь они не собирались. Вторыми она воспринимается как родина, но отчасти, как «амаркорд», долгосрочное будущее они с ней не связывают и приносить жертвы ее будущему не хотят.
Но страна не может развиваться вне долгосрочного проекта. Без людей, которые пусть и ориентированы на обогащение, но связывают его с собственным господством в своей стране и готовы ради этого приносить жертвы и бросать вызов всему миру.
У одних нет родины, потому что ее у них отобрали, у других ее нет, потому что их родина там, где комфорт и деньги.
Можно было бы сказать, что все они подобны английским переселенцам, оставившим Старый Свет, чтобы обрести родину в Новом. Но эти пионеры несли с собой в Америку образ Нового Мира, родившийся на прежней родине. И в этом смысле они несли с собой свою родину как комплекс воспринятых и выработанных ценностей, представлений, образов, рожденных в их прежней жизни. Потому что, конечно, родина — не территория, а образы родного и близкого.
Но современная Россия не имеет таких выращенных и являющихся для нее родными образов нового мира. И от всего чувства родины остаются лишь детские воспоминания, по которым можно ностальгировать, но ради которых непонятно, что можно и нужно делать.
Родина же не существует без готовности людей ей служить и чем-то ей жертвовать. В сегодняшней России можно найти тех, кто готов приносить жертвы своей родине во имя ее прошлого, то есть родине, оставшейся в прошлом.
И, когда Путин с коллегами пели «С чего начинается Родина?», то есть песню о прошлой, Советской родине, они пели ее и потому, что другой родины у граждан России нет.
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ, профессор РГГУ
