Но Флеминг придавал открытию большое значение, не сдавался и продолжал исследования. Он искал нечто неизвестное ранее, то, что организм мог бы вырабатывать сам, что соответствовало бы его природе, — средство, которое, повышая способность человеческого тела бороться с бактериями, циркулирующими в крови, ни в каком отношении ему не вредит. Не вредит также и тем, что может разрушать фагоциты, лейкоциты, содержащие так много лизоцима.
Это был обычный рабочий день 1928 года… Флеминг сидел в своей небольшой лаборатории и писал статью для книги. К нему в комнату вошел молодой коллега Прайс, в то время сотрудник другого института. Прайс хотел о чем-то посоветоваться с Флемингом. Отвечая ему, Флеминг, по обыкновению, взял в руки несколько чашек с культурами, которые посеял уже довольно давно.
Собственно говоря, Флеминг взял их только для того, чтобы взглянуть, прежде чем выбросить эти стеклянные чашки, содержимое которых, после быстрого осмотра, уже переставало его интересовать. Вдруг он сказал:
— Забавно!
Прайс, который впоследствии в точности описал эту сцену, вспоминает слова Флеминга: «That is funny!» — «Это забавно!» Он не произнес больше ничего. Что же вызвало этот возглас?
Культура была поражена плесенью. Ничего особенного. В лаборатории иногда приходится приподнимать крышку стеклянной чашки (так называемой чашки Петри), чтобы достать платиновой петлей выросшие там колонии микробов и исследовать их под микроскопом. И вот именно в такой момент спора плесневого грибка попала в чашку из воздуха и вызвала в ней обильный рост плесени.
Но теперь произошло важное событие. Флеминг задумался над тем, что увидел. Картина была необычной. Там, где выросла плесень, колонии бактерий, а ведь это были гноеродные кокки, исчезли. Они были разжижены, уничтожены плесневыми грибками. Картина напоминала те, что наблюдались несколькими годами ранее при опытах с выделениями из носа и слезами, но теперь это были не безобидные бактерии, а возбудители тяжелых заболеваний.
Плесневый грибок, испортивший культуру, был так называемый Penicillium notatum. Флеминг вскоре установил, что грибок способен уничтожать не только стафилококки, но и стрептококки, а также палочки дифтерии и сибирской язвы. На возбудителя тифа, например, он не действует. Флеминг понимал огромное значение своего открытия. Но мир узнал о целебных свойствах пенициллина через много лет.
Флеминг сохранил веру в пенициллин и после неудачи первого опыта на человеке. В больницу Святой Марии, где работал ученый, была доставлена женщина, попавшая под автобус и получившая очень тяжелые повреждения. Пришлось ампутировать ногу, но состояние оставалось тяжелым. У нее держалась высокая температура, и на выздоровление было мало надежд. Тогда лечившие ее врачи обратились к Флемингу, который был не только бактериологом-теоретиком, но и, так сказать, специалистом по инфекциям. Именно тогда он рассказал своим коллегам о целебном веществе, образуемом плесенью. Он наложил на рану марлю, смоченную этой жидкостью, на лечебное действие которой рассчитывал. Но это не помогло, больная умерла. Очевидно, в жидкости было слишком мало пенициллина. Неудача не смутила Флеминга, и он продолжал исследования.
