— Если это и не те семена, все-таки стоит произвести опыт, так как подложный товар иногда бывает самым подходящим для наших целей.
Он оказался прав в своем предположении: семена были не те, не искомого вида ползучего кустарника, но как раз то, что требовалось; семена оказались вполне пригодными для его работ. Исследования потребовали большого труда, но результаты их были скудны. Если бы Рейхштейн располагал хотя бы 300 граммами семян, то добыл бы целый грамм действующего начала, а он получил только около одной трети грамма. Однако это был искомый гормон, и Рейхштейн мог быть вполне удовлетворен.
Впрочем, это был только научный триумф, не более, так как трети грамма было явно недостаточно ни для практических целей, ни для дальнейших исследований. Рейхштейну не оставалось ничего другого, как подвести черту под этим вопросом о гормоне и заняться другими задачами.
Но затем из Америки было получено хорошее известие. Условия для исследовательской работы там были гораздо лучше, чем в Европе, страны которой страдали от войны или находились под ее угрозой.
Эдвард Кендэлл одиннадцатью годами старше Рейхштейна. Он был исконным американцем, родился в штате Коннектикут и изучал химию, а поскольку он работал в большой больничной лаборатории, у него сложились тесные связи с медиками. Кендэлл занимался главным образом биохимией, химией живого организма. Вначале ученый разрешил несколько все еще существовавших загадок, связанных со щитовидной железой.
Впоследствии, почти одновременно с Рейхштейном, в 1934 году он приступил к работам над надпочечником. Обоих интересовала одна и та же проблема — кортизон, который тогда еще не носил этого названия, а обозначался номером, данным ему в лаборатории. Кендэлл также обнаружил, что в корковом слое надпочечника содержится не один гормон, а несколько действующих начал. Одно из этих веществ открыл Рейхштейн, он также показал, как его можно было бы получать в больших количествах. Впоследствии оно получило название дезоксикортикостерона.
В начале войны самый кортизон еще не был открыт. Но затем американские военные власти неожиданно заинтересовались этими исследованиями. Вначале это не вызывалось чисто военными соображениями, как с пенициллином, быстрое изготовление которого было важнее, чем выигранное сражение. Но один из руководящих военных медиков сообщил, что, по его сведениям, препарат Кендэлла хорошо помогает при отравлении микробными ядами во время инфекционных болезней. Тогда военные власти заинтересовались этим вопросом. Ведь во время войны отравления наблюдаются часто — и на почве инфекции и в связи с гангренозными процессами в ранах. Кроме того (никто не знал этого наперед), неприятель мог пустить в ход и отравляющие газы как крайнее средство борьбы. События первой мировой войны незабываемы. Как бы то ни было, доклад военного медика встретили с большим интересом; было решено предоставить в распоряжение Кендэлла такие денежные средства, какие могут понадобиться для его работы.
