— Минди Уайт, — представилась женщина. — Раньше меня звали Мелиндой.
Мелинда Уайт. Имя всколыхнуло в памяти Айви образ круглолицей и пухлощекой девочки, с которой она вместе училась в начальной школе. Туго завитые каштановые кудряшки, очки и нездоровый цвет одутловатого лица. Трудно, почти невозможно было поверить в то, что перед ней сейчас стоит та же самая особа.
— Конечно, я помню тебя. Bay, да ты выглядишь просто великолепно! Кстати, прими мои поздравления! Твой первенец? — полюбопытствовала Айви.
Мелинда кивнула и шагнула вперед, подходя ближе, а потом расплылась в улыбке. Зубы ее, некогда желтые и кривые, теперь стали безупречно белыми и ровными.
— У тебя ведь это тоже первый малыш, да?
Айви отвела глаза, избегая ее пронзительного и пытливого взгляда.
— Я должна родить на День благодарения, — продолжала Мелинда. — А ты?
— А я — в декабре, — ответила Айви.
Собственно, ее ребенок тоже должен был родиться на День благодарения. Но всем, даже своей лучшей подруге Джоди, Айви говорила, что ей рожать на две недели позже. Она руководствовалась теми соображениями, что по мере приближения знаменательной даты им с Дэвидом вполне хватит и собственных треволнений о том, когда же у нее начнутся настоящие родовые схватки и все ли идет нормально. Мелинда склонила голову к плечу и еще раз окинула Айви внимательным взглядом.
— Счастливое замужество. Вот-вот должен родиться ребеночек. Повезло вам, ребята. Я хочу сказать, чего еще тебе остается желать?
«Кинехора[6]», — ответила бы на это бабушка Фэй и трижды сплюнула бы через левое плечо. Айви же молча потерла амулет, висевший на шее.
Мелинда подняла голову и с любопытством оглядела дом.
— Ну конечно, роскошный старинный особняк в викторианском стиле. Если когда-нибудь надумаешь продавать его, дай мне знать. Я работаю в конторе по продаже недвижимости.
— Ты собираешь стекло времен Великой депрессии? — поинтересовалась Айви, кивая на лебедя, которого бывшая одноклассница держала в руках.
— Нет-нет, лебедей собирает моя мать… во всяком случае, собирала раньше. Она бы купила эту штуку не задумываясь. Но это было до того, — Мелинда выразительно постучала полупустой бутылочкой воды «Эвиан» по виску, — как у нее развилась болезнь Альцгеймера. Она продала свой дом здесь, в Браш-Хиллз, и переехала во Флориду, к моей сестре Руфь. Помнишь Руфь? Кстати, она тоже собирает лебедей. — Мелинда выстреливала слова короткими очередями, и у Айви вдруг возникло неприятное ощущение, что на нее надвигается пыхтящий локомотив, особенно когда Мелинда подступила еще ближе, находясь уже на расстоянии вытянутой руки.
