— Да, признаю, мне стало очень неуютно в ее обществе. Она все время вспоминала те злосчастные сапожки «Док Мартенз». И леггинсы тоже.
— Что?
— Ничего. Не обращай внимания.
Дэвид предложил Айви руку и помог ей встать на ноги. Ступив на влажный коврик, она бросила взгляд на собственное отражение в запотевшем зеркале, висевшем на стене в ванной комнате. Всего каких-то несколько месяцев назад у нее была стройная и мускулистая фигура бегуньи-стайера — длинные ноги и руки, развитая грудь, крепкие бедра.
А сейчас она превратилась в гигантский бобовый стручок, наполненный колышущимся желе. Впрочем, дело было не только в огромном розовом животе с темной линией, сбегавшей от пупка к паху. Остановиться и замереть перед зеркалом ее заставили собственные груди — они взялись буквально из ниоткуда, крупные, как арбузы! — которые, конечно же, уже не помещались в ее привычный бюстгальтер второго размера.
Приподняв их обеими руками, Айви с немым восхищением уставилась на свое отражение. Это же настоящее чудо природы! Какая жалость, что они так болезненно отзываются на любое прикосновение, — обзавестись такими роскошными грудями и не получать от них никакого удовольствия, подумать только! Она вновь свела их вместе, любуясь глубокой ложбинкой. Кто бы мог подумать, что у нее когда-нибудь появится нечто подобное?
Айви медленно вытерлась насухо, жалея о том, что не купила самые большие полотенца, какие только можно было найти в магазине, ограничившись обыкновенными. А тут еще, как назло, махровая ткань зацепилась за замочек ее ожерелья.
— Проклятье! — Она раздраженно рванула полотенце и раз и другой.
— Эй, подожди. Давай я помогу тебе, — предложил Дэвид. От прикосновения его пальцев по коже Айви побежали мурашки, пока он возился с замочком амулета, пытаясь расстегнуть его. — Ага. Похоже, застежка погнулась, — сообщил он, выкладывая цепочку с драгоценным амулетом на туалетный столик. — Пока что я оставлю его здесь, а замочек починю чуточку попозже.
Воздух в ванной комнате вдруг показался Айви сырым и прохладным. Откуда-то потянуло сквозняком. Она вздрогнула и плотнее запахнулась в теплый халат, а потом зашлепала босыми ногами по полу, выйдя из ванной и шагая через неосвещенную спальню. Помещение с высоким куполообразным потолком выглядело пугающе огромным, отчего тахта, исполнявшая роль супружеского ложа в их первой квартире, письменный стол кленового дерева и настольная лампа, принадлежавшие Айви, сколько она себя помнила, терялись в его просторах и казались несуразными и маленькими.
