Он не ответил, только усмехнулся углом рта. Ехали мы быстро, я даже не успела сориентироваться, в какую сторону от клуба. Только сейчас меня накрыла реакция на случившееся: перед глазами стояла картина лежащих на полу тел с отстреленными головами… Ещё час назад они были живыми, смеялись и разговаривали. Их звали Фердинанд, Макс, Лео, Теодор и Эрик.
Буря вырвалась из груди. Конрад молча вёл машину и не мешал мне рыдать. Однако, какой бесчувственный! Я убиваюсь, а он не соизволит сказать ничего — ни слова… Конечно, слова тут вряд ли помогут, но он обязан… хотя бы из вежливости, как воспитанный мужчина! Нет… Молчок.
Машина остановилась в каком-то захудалом, полутрущобном районе. Грязь, серые дома, горы не вывезенного мусора в баках, давно нуждающийся в ремонте асфальт и облезлые деревья. Дождливая ночь усугубляла мрачное впечатление. Конрад остановил машину во дворе какого-то неопрятного на вид дома и вышел, открыл дверцу с моей стороны и ждал, когда я выйду.
— Куда вы меня привезли? — всхлипнула я.
— Туда, где тихо и спокойно, — ответил он.
— В высшей степени остроумно, — сквозь слёзы пробурчала я.
— Выходи давай.
Я вылезла из машины. Пискнула включаемая сигнализация, и Конрад, позвякивая на ходу ключами, направился к входу в дом, а я — делать нечего — следом за ним.
— Проходи, располагайся.
Располагаться я должна была в трёхкомнатной квартире, неплохо обставленной, но крайне запущенной. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что это холостяцкая берлога: проживай здесь на постоянной основе женщина, она была бы заметно чище. Впрочем, техника была неплохая — телевизор, комп, музыкальный центр.
— Вы здесь живёте?
Он усмехнулся.
— Да. Добро пожаловать в мою нору.
Влажноватые джинсы и майка липли к телу. Ужасно хотелось их снять, но во что здесь переодеться?
— Иди, прими душ, я дам тебе халат, — сказал Конрад, словно прочитав мои мысли.
«А чистый ли он, этот халат?» — мелькнула в голове насмешливая мысль.
Впрочем, пара чистых полотенец и вполне чистый махровый халат в холостяцком хозяйстве моего нового знакомого всё же нашлись, за что я была ему крайне признательна.
— Утро вечера мудренее, — сказал Конрад. — Тебе сейчас лучше отдохнуть. Я постелю тебе на диване.
Вряд ли это можно было назвать отдыхом. Стоило мне закрыть глаза, как жуткие картинки снова начинали мелькать вспышками, изматывая меня до дурноты. Пять выстрелов — пять снесённых голов. На глазах у всех. Око за око… Так даже звери не убивают. А ведь получается, что всё из-за меня… Вернее, вокруг меня. Если бы тот урод не обозвал меня, Фердинанд не снёс бы ему голову. Озверел он, что ли? Можно было хотя бы в морду заехать — на крайний случай, почки отбить, но зачем сразу голову с плеч? Ненормальное это что-то. А эти… «маски-шоу»? Серые нелюди. Окружили парней и перестреляли, как собак… А Лаэрт смылся под шумок. Вот это самое подозрительное.
