Лучезар вышел на середину, и его обступили все остальные. И с замиранием сердца следили, как он запрокинул голову и медленно поднимает руки, произнося заклинание. Древний язык звучал отчетливо, но понимали его единицы. По мере того как поднимались руки альва, вокруг всех присутствующих начинал кружиться воздух, иногда подхватывая листочки, которые были сорваны летним ветерком. Казалось, что даже посветлело, и не от луны, которая выплыла из-за тучи, а от самого альва. Теперь воздух не был воздухом, а походил на водопад, который в один миг поглотил всех, кто находился на суку дуба. И все исчезло. Лес снова погрузился во мрак. И только чуть заметное колыхание воздуха, и приятный запах мускуса, напоминал о недавнем волшебстве.
Таня растерянно смотрела по сторонам. Десять минут назад объявили, чтобы все срочно покинули метро. На эскалаторе почти никого не осталось, кроме милиции, и пара десятков человек, которые подымались последние, а ее подруга все не появлялась. Девушка отбросила с лица прядь темно-каштановых волос и глянула на последний вызов, двадцать минут назад Наташа сказала, что уже заходит в метро. Так, где же она? Таня тщетно вглядывалась в лица прохожих, спешащих на выход, и не заметила милиционера, который подошел к ней.
— Извините, но следует покинуть метро.
От резкого металлического голоса мужчины, Таня вздрогнула и не сразу нашлась, что ответить.
— Я жду подругу, она вот-вот должна подойти.
— Вы не слышали? На «Чистых прудах» был взрыв, — кивнул милиционер в сторону эскалатора, — так что если ваша подруга была на этой станции, то советую поискать ее в списках раненых или погибших.
Таню передернуло от этих слов, а в следующую секунду потемнело в глазах. Ей показалась, что она падает в темноту, и ноги сами собой подгибались. Но из угрожающей темноты, ее выдернул все тот же противный голос.
— Эй, с вами все хорошо?
— Да, да, — ответила она и пошла на выход. Перед собой, видя только очертание двери. Вокруг были крики визги. Люди пытались быстрее добраться до выхода, поэтому толкались, пробивая себе дорогу. Таня этого не замечала. В ее ушах еще звенел голос милиционера.
Выйдя на улицу, ее обдало прохладным апрельским ветром. В Москве уже нет снега, но ветер, как отголосок зимы, еще заставлял надевать теплые куртки. Вот и сейчас, Таня, поежившись, застегнула верхние пуговицы. Свежий воздух привел ее в чувства, хотя девушка не сразу поняла как очутилась на тротуаре. Мимо нее бегали люди, останавливались машины, где-то работала сирена. А с другой стороны площади на нее невозмутимо смотрело серое здание Детского мира. И все это было как в американском кино — все ушло на второй план и только гремело в голове: «…списки раненых и погибших».
