И вот теперь образ возьмут другие монахи, и на чужой улице будет праздник. Паломники с гор не остановятся у них. Дальше, низиною они пойдут во Фришту. «Суета сует и все суета. Суета отдаваться утехам плотским и забыть о том, что есть радость вечная». Так рассуждали монахи до поздней ночи и под конец сознались друг другу: «Да, но постом и молитвою сыт не будешь».
Эта истина их удручала. И, поглядывая на тучных поросят, кур и гусей, они вспоминали фриштовское письмо и подумывали о том, что ведь некоторые требования не выполняются.
И в один прекрасный день отец Парегориус хлопнул кулаком по столу, отменил все посты и велел заколоть полдюжины поросят. Наевшись до отвалу и упившись церковным вином, он возвестил грозно:
— Так не отдам же св. Эвергарда! Пусть приезжает этот Данулиус.
* * *
Вскоре приехал аббат Данулиус из Фришты. Святые отцы сердечно обнялись, и началась обильная трапеза. Говорили на церковные темы. Отец Данулиус заявил, что точная высота вод при потопе составляла 17.000 футов.
Отец Парегориус, разгоряченный вином, кричал, что нужно считаться с законами физики, ибо и они суть от господа бога.
Данулиус заявил, что бог сотворил мир из ничего, наперекор всяким физикам.
Бывший гусарский служака Парегориус икнул и пробурчал, что сотворение мира явно шло походно-лагерным порядком: раз, два, три — и готово! «Честное слово, отче. А в общем пей, преосвященный, чего там!»
Они снова чокнулись — и до сих пор ни словечка о св. Эвергарде. Наконец, после долгого обеда фриштовский аббат отправился в покои хозяина и только там осторожно завел речь об образе.
— Ну, так вот что, отче, — отрезал разогретый вином Парегориус, — образа ты не получишь!
— Ан получу, отче.
— Получишь не образ, а фигу.
— Преосвященный, я приехал за образом.
— Преосвященный, уедешь без него.
— Это хамство, образ наш! — кричал возмущенный Данулиус.
— Веди себя приличнее, преосвященный, не то схватишь в ухо.
Отец Данулиус выскочил в коридор и завопил: — Лошадей!
И через полчаса укатил домой.
На другой день, протрезвившись, он написал обстоятельную жалобу, где изложил историю образа и свои претензии на него. Приложил документы, в том числе дарственную грамоту графа Галла де-Элемонте, и все это отправил в консисторию. Через месяц пришло заключение: требования Фриштовского монастыря правильны. Бацковский настоятель получил строгий приказ выдать образ. В присутствии самого епископа образ св. Эвергарда был снят и с благоговением перенесен в бричку, где восседал торжествующий Данулиус.
