«Да. Я знаю, в какое время он ушел».
Джено озадаченно помолчал.
— «В какое время», мой господин? — наконец переспросил он.
«Джено, я не господин. Не мог бы ты называть меня как-нибудь по-другому?»
— Да, мой… Да, Оракул.
Но Джено казалось, что это неправильно. В таком обращении недоставало уважительности. Как ни крути, Оракул — это… это Оракул.
«Да, я действительно имел в виду не «куда», а «в какое время». Не забывай, с кем мы имеем дело. Именно безответственные эксперименты Горгона со временем привели к тому, что мы были вынуждены заключить его в тюрьму, а теперь, когда он воссоздал то, что мы уничтожили, он снова стал Повелителем Времени. Он может скользить по Паутине Времени в любую сторону».
— Но…
«Что, Джено?»
— Но почему тогда он оставил книгу?
«Он вернул свои способности. Свои знания и власть. Книга для него теперь всего лишь вспомогательное средство».
— И все-таки…
«Да. Все-таки… — Оракул вздохнул. Такой простой, почти человеческий жест, который плохо вязался с его обычно безмятежным и невозмутимым обликом. — Горгон всегда был полон хитрости и коварства. Думаю, он таким образом искушает меня…»
— Искушает вас?! — Джено не мог понять, как книга может быть искушением для кого-то вроде Оракула.
«Искушает меня последовать за ним, Джено. Путешествия во времени лишили его не только материального тела, но и всех человеческих чувств. Он не знает ни усталости, ни боли, ни радости, ни любви. Единственный голод, который он ощущает, это голод по власти, единственная его жажда — это жажда возмездия. Я знаю, в какое время он отправился, чтобы утолить свои желания. И если бы я последовал за ним, его цель была бы наполовину достигнута».
— Но кто-то же должен! Кто-то должен остановить его, пока не станет слишком поздно!
«Да».
— Кто же?
Оракул помолчал, сидя абсолютно неподвижно и глядя куда-то вдаль. А затем вымолвил:
«Приготовьте Зал Орхидей. И позаботьтесь, чтобы во время разговора со Стражницами нас никто не тревожил».
Хитерфилд. Самый обычный городок, в котором есть все, что нужно для жизни. Он лежит возле темного моря, погруженный в сон. Ночь тоже кажется самой обычной. В парках на ветках, одетых в свежую листву, дремлют птицы. Лунные лучи падают на покрытые гравием дорожки. Голодный и настороженный кот, вышедший на охоту, пересекает пустынную улицу. Где-то раздается шум мотора грузовика, похожий на покашливание старика, который раздумывает, вылезать ли ему из постели или еще понежиться.
