Зевая, мой собеседник удалился куда-то в кусты вместе со шкатулкой и минут десять не показывался, только ветки шебуршили. Наконец, когда я уже почти отчаялся ждать и собирался идти на поиски, кусты раздвинулись и навстречу мне вышел самый настоящий богатырь: плечи широкие, доспехи — стреле не пробить, меч за спиной двуручный, в поводу коня ведет, богатырского красавца, коих свет не видывал, а за поясом кошель висит, и сквозь него шкатулка проглядывает, такая знакомая-знакомая, еще бы, на своих плечах три дня и три ночи ее в мешке протаскал… Глянул богатырь направо, глянул налево и прямо на меня уставился, а конь его с Малиновки глаз не сводит, ухмыляется так, плотоядно-плотоядно. Бедная лошадка за моей спиной так и сжалась вся. И вот говорит (богатырь, не конь):
— Куда путь держишь, добрый молодец?
— Я же писал, к дракону…
— Писал, не писал, — отмахнулся богатырь, убедившись, что по сторонам никого нет. — Ты тут мне шутки шутить не вздумай, нам, богатырям, читать не положено! Мы, былинные герои, высоким слогом разговариваем, подвиги совершаем, а писульки читать — пусть разные хлюпики вроде тебя занимаются!
— Так ты что, не читал? — уточнил я.
— Читать-то я читал, — окончательно убедившись, что мы одни, отмахнулся богатырь. — Только ты запомни, чтоб об этом ни слова! Давай, парень, по порядку — что у тебя за проблемы? Злой отец-некромант послал на верную смерть, убить дракона, а если справишься, пообещал, как помрет, тебе трон завещать, я верно излагаю?
— Вроде того, — кивнул я.
— И ты хочешь, чтоб я, Тиналис-богатырь, герой легендарный, тебе в этом деле несколько поспособствовал? Типа умирать не хочешь, а вот от трона не отказался бы, да не знаешь, как дракона завалить?
— В точку!
— И надеюсь, понимаешь, что подвиг богатырский — это хорошо, да вот кушать богатырям тоже хочется, и не репу родную, а икру заморскую? И что богатыри пьют не брагу ядовитую, а эльфийские вина предпочитают? И что хоть от нас, богатырей, принцессы все, как одна, без ума, но без доброго вознаграждения свое сердце предпочитают принцам со дворцами отдавать?
— Понимаю, — едва заметно ухмыльнулся я.
— И нечего улыбаться! Между прочим, это я по доброте душевной тебе согласился жизнь спасти, а мог бы и отказать — пойди найди другого, кто пожелает с королем-некромантом дело иметь…
— Премного благодарен, — уже открыто улыбался я.
— Ладно, парень, — отмахнулся Тиналис. — Давай говорить серьезно: аванс меня устроил, но это было десять процентов. Остальное получу, как посажу тебя на трон — устроит?
