Армия передвигалась пешим порядком, лошади полагались только генералам, а также Сао. Безлошадный Роберт шлепал за Сао по раскисшей от зимних дождей дороге и старался держаться поближе к хозяйке, потому что это было самое безопасное место. «Будут ли эти люди сражаться?» — спросил он, когда они стали лагерем на ночлег, погруженные в разносящуюся на несколько миль окрест какофонию криков, визга, яростного рева и отчаянных воплей, лая собак, овечьего блеяния, коровьего мычания и петушиного крика, дополненную взрывами шутих и шумом дождя.
— Для этого они пришли сюда, — отчеканила Сао. — Что, боишься, Баррингтон? Не трусь. Белые Лотосы непобедимы. — Даже в устах Сао это звучало чересчур напыщенно, но уверенность в своих силах не покидала ее даже тогда, когда обстановка становилась все сложнее и сложнее. Наступление продолжалось.
Роберт безуспешно пытался выяснить, из каких частей, если таковые вообще имелись, состояла армия. Конечно, она располагала орудиями небольшого калибра, но они не были сведены в батареи. Попадались мушкеты, но опять-таки из их обладателей не сформировали ни батальоны, ни роты. Большинство воинов было вооружено мечами и пиками, а следовали они за тем из генералов, кто им больше приглянулся. Утешало, по крайней мере, то обстоятельство, что немало солдат пожелало маршировать под знаменем генерала Чжэна, но чьей это являлось заслугой — его самого или же супруги, Баррингтон не знал. Он был убежден в одном: когда этот сброд столкнется с мало-мальски дисциплинированным войском, он будет уничтожен.
Поход, если его можно так назвать, длился всю весну, затем продолжился ранним летом, и все потому, что обе армии двигались не спеша. Белые Лотосы могли не знающей преград волной нестись вперед два и три дня кряду, затем неизбежно следовала остановка для пополнения провианта или для основательного разграбления какого-нибудь городка; порою армия останавливалась из-за истощения сил. Такие привалы могли растягиваться до двух недель.
Императорская же армия, очевидно, получила приказ не вступать в бой до полного сосредоточения сил, а это являлось делом долгим и непростым, поскольку знаменные войска набирали из гарнизонов, разбросанных по всей этой огромной стране. Но, несомненно, обе стороны были полны решимости уничтожить противника; Баррингтон не представлял, какие чувства испытывали маньчжуры, но в войсках Белых Лотосов царила уверенность в победе (как он подозревал, совершенно необоснованная).
