— Почему вы проявили интерес к простому иностранному моряку? — спросил Роберт, когда окреп для беседы.
— Это долг любого человека — интересоваться другими людьми, — ответил Хуэйчжань. — Особенно когда они приезжают издалека. Я буду рад, если вы расскажете о своей далекой стране.
Роберт был счастлив угодить управляющему, и не только из благодарности за спасение жизни. Он получил возможность собственными глазами наблюдать жизнь, которая его глубоко интересовала… и которую, как он понимал, можно было вести только здесь.
Дома, в Англии, можно было, разжившись деньгами, купить поместье, осесть и вести помещичью жизнь. Но и тогда ваше поведение полностью диктовалось церковью, классом, обычаем. В Китае жизнь также подчинялась обычаям — и, возможно, даже в большей степени, — но обычаям крайне привлекательным. В Китае религия была прагматичной, связанной скорее с чувством долга, нежели с благочестием. Теоретически в Китае последний бедняк мог достичь блестящего положения с помощью экзаменов, которые должны были сдавать все кандидаты в чиновники. И, что важнее всего, общественные нравы поощряли, а не подавляли телесные желания, удовлетворяемые тем более естественно, что никто не видел в них греха.
Китаец мог часами просиживать за трапезой, потому что смакование изысканных кушаний составляло для него одно из величайших жизненных удовольствий, не менее важным являлось и переваривание съеденного; англичанин же старался наесться как можно скорее, даже если после этого долго маялся животом. Китаец хмелел спокойно и счастливо, поскольку опьянение было еще одним великим удовольствием в жизни; англичанин же надирался агрессивно и вызывающе, а потом дрался с лучшими друзьями. Испытывая желание, китаец кивал рабыне или наложнице, и та с поклонами следовала перед ним в спальню; англичанин должен был скрывать свою страсть за плотной завесой обмана и лицемерия.
Желая пустить пыль в глаза, англичанин не находил ничего лучшего, чем влезть в долги, и всю оставшуюся жизнь должен был прятаться от кредиторов. Китаец же, если он принадлежал к именитым или к чиновничеству, пожизненно получал денежное содержание. Чрезмерная роскошь и излишества в одежде не разрешались законом, исключение делалось лишь для императора, и таким образом ни у кого не возникало искушения участвовать в уродливом состязании тщеславий. Еда, шелк, женщины, вино были дешевыми. Жизнь — легкой. Правда, числился за китайцами один существенный грешок — страсть к азартным играм. Но проживая чаще всего доходы, а не капиталы, причем доходы, гарантированные государством, нужно было очень постараться, чтобы по-настоящему впасть в нужду.
