Мгновенно уловив это, Макартни предупредил:
— Помните, мы представляем здесь короля — а это касается и ваших отношений со слугами.
С каждым днем путешествие давало все больше и больше пищи пытливому уму. Роберт Баррингтон как раз обладал такой пытливостью. Отправившись на морскую выучку всего двенадцати лет от роду, он к тому времени уже успел воспитать в себе привычку читать и усваивать новое. Начинал, конечно, с Библии; ее строки служили отцу рабочим инструментом, и Джордж Баррингтон не преминул с младых ногтей приобщить к слову Божьему всех своих сыновей. Однако благочестие мало пригодилось юнге Роберту на борту остиндца — и когда он карабкался по реям под завывание ветра и нескончаемую брань вахтенного офицера, и когда его клали со спущенными штанами на ствол орудия — «канонирской дочки» (так, скалясь, называли пушку матросы) — то ли для порки за какой-то проступок, то ли для удовлетворения сексуальных потребностей, обостренных за месяцы плавания без единой женщины в пределах видимости.
Столкновение двух противостоящих влияний — слова Божьего и суровой мужской жизни — породило очень своеобразную философию. Бесполезно взывать к Всевышнему, находясь во власти полудюжины мужчин, каждый из которых больше и сильнее тебя; в десять с небольшим просто нет мочи дожидаться грядущего невесть когда небесного воздаяния. Затаив ненависть к своим компаньонам, он понял, что одолеет их не молитвами или покорностью, а только тогда, когда станет как они — и затем их превзойдет. В его натуре заключалось умение подчинять все силы, умственные и физические, для достижения поставленной цели. Так, в стычках с окружающими он год от года становился сильнее и выносливей, росла его отвага и углублялось знание своих возможностей, главным из которых было стремление во что бы то ни стало добиваться своего.
Он постиг навигацию и морское дело, научился пускать в ход кулаки и оружие — пистолет и абордажную саблю, овладел умением стрелять из пушки. К тому времени, когда Роберт проплавал одну французскую войну и когда, судя по сообщениям из Европы, как раз начиналась другая, пока еще не распространившаяся на Восток, счастливым считался корабль, которому удавалось дойти до Калькутты и вернуться хотя бы без одной стычки с пиратами.
На службе в Ост-Индской компании он выучил еще и язык хиндустани, а когда возникла необходимость, овладел кантонским диалектом и общеупотребительным китайским. Он захаживал к кули, к китайцам, и, смешавшись с толпой и сидя за общим столом, вслушивался в их речь, перенимал их привычки. Он находил такие вылазки и забавными и полезными. Не случайно любой капитан торгового корабля из тех, что плавали на Восток, был рад взять к себе помощником Роберта Баррингтона; и в то же время никто из них, у кого имелась дочь, не пустил бы Роберта Баррингтона к себе дальше порога.
