– Но… – несмело подал голос кто‑то из толпы.
– Заткнись! – заорал капитан. – Я тут не для того чтобы утирать вам сопли и отвечать на вопросы. Ваша задача на данный момент, построиться колонной, где в центре должны быть раненые, женщины и дети. Трупы и все вещи оставьте здесь, ни то ни другое вам не пригодятся. И учтите, если вы не сможете как следует построиться, вам в этом помогут мои ребята.
Он глянул на строй своих воинов, и те как по команде злорадно ухмыльнулись. Бросив взгляд на их увенчанные металлическими кастетами руки, я понял, чем конкретно они станут помогать…
– Все, начинайте строиться. Нам нужно успеть в Кровавую Рощу до рассвета!
Займи мой разум подобные мысли, я никогда не cмог бы предположить, что толпу из бьющихся в истерике женщин, до смерти напуганных запахом крови и всеобщим хаосом детей, тихонько ропчущих мужиков, раненых и пострадавших «при крушении» и бог знает кого еще, можно собрать в организованную колонну. Однако кто бы ни были пришедшие сюда люди, но наводить дисциплину и организованность они умели прекрасно.
Высокие и мускулистые, они двигались в толпе как хищные рыбки в стае мальков. Разбредшись в толпе по одному они приказывали, поднимали, заставляли строиться, окриком или взглядом успокаивали недовольных. Куда бы они ни направлялись, все стремились освободить им дорогу, словно люди в один момент забыли о гордости, законе и порядке. Особенно сильно это раболепие и стремление научиться становиться невидимым, стало заметно после того, как паре что‑то выразительно крикнувших людей железные кастеты вмиг снесли головы.
Отдельная стайка людей в этой хаотичной толпе старалась держаться ближе к милиционеру в форме и с кобурой на поясе: несмотря на бездействие, он олицетворял защиту правопорядка. Некоторые шептали ему что‑то, но он только бледнел и качал головой.
Даже когда «капитан» подойдя к складированным у вагонам раненым, внимательно осмотрев каждого, велел своим людям перевязать способных самостоятельно передвигаться, а остальных казнить… Даже тогда, когда черепа, беспомощных и молящих о чем то людей, хрустели от вонзающихся в них шипов на кастетах, наш закон и порядок был способен только на то, чтобы бледнеть все отчетливей. В одну минуту он сделался похожим на покойника, а волосы на голове поднялись так, что едва не сбрасывали с себя фуражку.
Не в силах смотреть на казнь, я отвернулся от сцены где истекающая кровью пухлая женщина протягивала к убийце дочери руки вопя что‑то неразборчивое… Наверно правы некоторые: поезд доставил нас прямиком в ад…
