Навстречу ему энергично шагал невысокий парень с перебитым носом.
- Вася! - произнес Леонид с изумлением.
- Леня! - сказал парень с восторгом.
- Сколько лет, сколько зим, - произнес Леонид.
- Да уж не счесть, - ответил Вася.
Они постукивали друг друга по солнечному сплетению. Тела их гудели, как пустые железные бочки.
- В отличной форме, как всегда. Молния и гром! Удар, еще удар,
- сказал Леонид с восхищением.
- Куда мне, - опечалился приятель.
- Неужто Серов взял свое?
По Васиным рассказам, этот Серов был извечным его соперником. Его бичом. И Вася только тоскливо кивнул, подтверждая.
- Пришлось убавить сала, и фюйть - в нижний вес. Там ему не достать, - сказал он. - Теперь держусь на пятидесяти восьми.
«Пятьдесят семь, шестьдесят, - подумал Леонид вдруг: - Ну да, «пятьдесят семь - шестьдесят», так сказал тот парень актрисе. Вот оно что!»
- Скажи-ка, - произнес Леонид. - Пятьдесят семь - шестьдесят, дай бог память, это что: весовая категория?
- Легкий вес, - сказал Вася.
- Это в боксе, а допустим…
- Не допущу. Ни в коем случае, - ответил Вася. - Такая категория лишь в боксе. От пятидесяти семи до шестидесяти.
«Точно, - подумал Леонид. - Это мог сказать только боксер. И никто другой»,
- Заглядывай в спортзал, - сказал Вася. - По старенькой дорожке. Потопчемся с перчатками. Глядишь, я смажу по носу. Разок- другой.
- Да нет, уволь. Только без этого. Я с хроническим насморком.
- Ладно, заходи просто так.
- Завтра же, - сказал Леонид прикинув.
Однако на следующий день он отправился в боксерский зал другого общества. Посидел там в сторонке, посмотрел, как ладные ребята в спартаковских майках работают над техникой, послушал их шутки над добродушным и несообразительным тяжеловесом. Поболтал с тренером о том о сем, сойдя за журналиста. Тренер оказался из словоохотливых. Они примостились на кожаном коне, и тренер мало- помалу, между репликами в зал, удовлетворил его любопытство.
Отсюда Леонид поехал к боксерам «Буревестника». Так он обошел с полдесятка залов, и у Васи появился только на третий день.
- Долгие сутки у тебя, - сказал Вася, - или ты по Эйнштейну? На больших скоростях? Нашу банальную сотню часов за свои бесценные двадцать?
- Да дело одно, - пробормотал Леонид оправдываясь.
Вася мотал на ладонь витой шнурок скакалки.
Они присели на скамью под шведской лестницей. Из полуподвальных окон били солнечные лучи, на полу лежали светлые полосы В зале стоял глухой шум ударов и шарканье ног боксеров. За вислыми канатами два парня в шлемах лениво тыкали друг друга в перчатки. Как мальчишки перед дракой. А ты, мол, кто такой?
