— Ничуть… и у меня есть основания думать, что меня никогда не укачает.
— Это для врача очень важно, вы в этом убедитесь.
— Безусловно, месье Буркар.
— А теперь, я не имею права это скрывать, я должен вас предупредить, что китобойные кампании тяжелы и опасны. Трудности и лишения — наши постоянные спутники. Это суровая школа морской службы.
— Знаю, капитан, и эта школа меня не страшит.
— Наши кампании, месье Фильоль, не только опасны, но порой и весьма продолжительны. Все зависит от обстоятельств… Кто знает, когда «Святой Енох» вернется из плавания, может быть, даже через два или три года?
— Когда вернется, тогда и вернется, капитан. Главное, чтобы все, кого он взял на борт, прибыли в порт вместе с ним!
Месье Буркар был в высшей степени удовлетворен и подобными мыслями и способом их выражения. Безусловно, ему будет хорошо работать с доктором Фильолем, если, конечно, полученные о Фильоле сведения позволят ему подписать с ним контракт.
— Месье, — сказал он, — я полагаю, у меня не будет ни малейшего повода пожалеть о знакомстве с вами, и надеюсь, что завтра же, как только я буду располагать необходимой информацией, ваше имя появится в судовом журнале.
— Так стало быть, до скорой встречи, капитан, — ответил доктор, — а что касается выхода в море…
— Выйти в море мы могли бы хоть завтра с вечерним приливом, если бы удалось найти замену бочару, как я уже нашел замену врачу…
— А!.. Так у вас еще не укомплектована команда?
— К сожалению, нет, месье Фильоль, на этого беднягу Брюлара рассчитывать совершенно невозможно…
— Он серьезно болен?
— Да, его руки и ноги скопаны ревматизмом… Но можете мне поверить, приобрел он его отнюдь не во время плавания на «Святом Енохе»…
— Но, капитан, мне кажется, я могу порекомендовать вам бочара…
— Вы?..
И капитан готов был уже рассыпаться, как обычно, в благодарностях в адрес этого ниспосланного ему Провидением[19] молодого врача. Ему показалось, что он уже слышит стук деревянного молотка по клепкам бочек в трюме. Увы! Эта радость была непродолжительной, и он грустно покачал головой, когда доктор Фильоль добавил:
— Разве вам не приходило в голову пригласить папашу Кабидулена?
— Жана-Мари Кабидулена с улицы Турнетт?! — воскликнул месье Буркар.
— Его самого! Разве в Гавре да и где бы то ни было еще может быть другой Кабидулен?
— Жан-Мари Кабидулен! — повторил капитан Буркар.
— Он самый.
— А откуда вы знаете Кабидулена?
— Потому что я его лечил.
— Значит… он тоже болен? Можно подумать, что на бочаров обрушилась эпидемия!
