– Я думаю, тебе будет интересно узнать еще одну новость, – сказала она. – Я нашла мать Оливии.
Он встал, подошел к дивану, на котором она сидела и сел рядом.
– Правда?
Она быстро рассказала ему о том, что узнала в Эмпории. Он внимательно слушал ее, все время глядя ей в глаза, и наконец, когда она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, покачал головой и сказал:
– Бедная малышка. С каких печальных событий началась ее жизнь.
Ей было приятно, что он прежде всего подумал об Оливии.
– Знаешь, мне кажется, что высокий мужчина, навещавший мать девочки, – Густав.
Он кивнул.
– Я знаю.
Она удивленно взглянула на него.
– Откуда ты знаешь?
– Я разговаривал с ним, пока тебя не было.
– Он вернулся?
– Да. Я застал его, когда он направлялся в детскую с чернилами в руках, намереваясь обновить фальшивое родимое пятно.
– Ох! – воскликнула она. – Значит, это все-таки его рук дело!
Принц чувствовал себя неловко. Он отвел глаза в сторону и продолжал:
– Да. Когда я поймал его, он весь как-то съежился. Я никогда раньше не видел его таким. Я знал этого человека много лет и полагал, что знаю его хорошо, но оказалось…
Она взяла его за руку. Как приятно было снова прикоснуться к нему, несмотря на то, что она хотела всего лишь утешить его.
– Он рассказал мне об Анжелике, – продолжал принц. – Она когда-то работала здесь.
– Я об этом не знала.
– Она была горничной на верхних этажах. Я очень слабо помню ее, но Густав говорит, что она была симпатичной и чувствительной девушкой, и он полюбил ее. Однако она относилась к нему только как к другу. Оливия не его дочь. Но у Анжелики никого не было, поэтому Густав решил взять ее под свою опеку и часто навещал ее в Эмпории. Он рассказал мне также, что она была без памяти влюблена в меня. Ее исступленное воображение было настолько занято мной, что она придумывала бесконечные истории о наших отношениях и в конце концов попалась в их сети. Когда она забеременела, то упрямо твердила, что я – отец ее будущего ребенка, хотя Густав прекрасно знал, что этого не может быть.
– Она была душевно больной?
– Думаю, что да. Густав любит Оливию, но он знал, что не сможет сам позаботиться о ней. Поэтому он решил подстроить все так, чтобы мы приняли ее в свою семью.
– Но ведь он мог просто попросить об этом. Почему он не сделал этого?
– Я бы и сам хотел это знать, принцесса Лилиан.
Услышав за спиной голос Густава, она подскочила и повернулась. Густав стоял у дверей. Он выглядел изможденным, жалким и подавленным, и, глядя на него, у Лилиан сжалось сердце.
