– Я?
– Ты.
Не говоря больше ни слова, она всучила ему ребенка, а сама уселась за стол и принялась накладывать себе еду. Он был ошарашен, растерян, возмущен. Заметив, что Густав еще не ушел, он беспомощно воззвал к нему:
– Густав, пожалуйста, заберите у меня это, прошу вас, побыстрее…
– Извините меня, Ваше Высочество, но, к сожалению, я не могу, – ответил Густав, лукаво улыбаясь. – Я должен поторопиться, так как пообещал Вальтеру съездить в ремонтную мастерскую и привезти нужные детали для вашей машины.
– Да, конечно, – безнадежно пролепетал Патрик.
Он держал ребенка так, будто боялся заразиться.
– Лилиан, это так нелепо…
Убедившись, что он не уронит Оливию, она решила не обращать на него внимания и насладиться завтраком. Она аккуратно разложила на тарелке полоски бекона, кусочки яичницы и несколько тостов с маслом и принялась аппетитно уплетать их, лишь изредка поглядывая на него. Он продолжал стоять как столб и выглядел очень смешным.
– Ты можешь сесть. Не бойся, она не сломается, – предложила она и едва не прыснула от смеха.
Он бросил на нее яростный взгляд, но последовал ее совету и осторожно присел на край стула. Малышка весело залепетала. Лилиан продолжала молча есть, а он продолжал молча сносить свою муку. Наконец, покончив с едой, она сама заговорила с ним.
Интересно, почему ты так ненавидишь это невинное создание?
– Не знаю, – сурово ответил он. – Я вообще не люблю детей. Они плачут, они странно пахнут, они все время чего-то требуют…
– Но они также улыбаются, смеются и бывают очень забавными и милыми…
– И еще они срыгивают молоко…
– Что ж, иногда и это бывает.
– Не иногда, а сейчас! Забери ее! – В его голосе слышался ужас.
Лилиан подскочила, но вместо того, чтобы взять у него ребенка, схватила салфетку и повесила ему на плечо.
– Приподними ее, живей! А теперь поверни на бок и вытри! Вот так, хорошо, – командовала она.
Он был так напуган, что не смел возражать и только безропотно выполнял ее указания. Заметив, как неуверенно он водит салфеткой у детского личика, она решительно взяла его за руку и стала помогать. Они стояли так близко друг к другу, что невольно заглянули друг другу в глаза. Казалось, они занимались чем-то очень интимным.
– А теперь погладь ее по спинке, – тихо сказала она, отошла от него и села на свое место.
Он повиновался и начал нервно и неуклюже водить рукой по детской спинке. Но чем дольше он это делал, тем его движения становились уверенней, нежней и изящней.
