Многие повести и рассказы Марлинского еще рассыпались на отдельные эпизоды. Внешне они связаны в целое в "Вечере на Кавказских водах в 1824 году". Вставные куски мешают плавности и замкнутости, например, в повести "Страшное гаданье" и особенно в "Мулле Нуре". В ряде случаев Марлинскому уже удавалось создать и сюжетно целостные произведения, такие, как "Ревель-ский турнир", "Испытание", "Аммалат-Бек". Приобретает большую целостность вторая часть "Фрегата "Надежды". "Сырые" материалы подчас несли в себе новые наблюдения над я; изнью и подтачивали романтизм. Все же Бестужев еще не нашел способ создать из них целостную эстетическую систему. Но, не сумев сделать этого сам, он помогал писателям, идущим вслед за ним.
Бестужев, например, нередко предугадывал сюжетные ситуации, вытекавшие прямо из самой жизни, которые вслед за ним и более успешно разрабатывали другие писатели. Так, в "Вечере на бивуаке" он предварил некоторые мотивы "Горя от ума". Подполковник Мечин — это, конечно, в зародыше Чацкий. Он навсегда покидает дом князя, где избирают в женихи человека "без чести и правил"; княжна Софья — предшественница Софьи Фамусовой: она предпочла Мечину другого. А в иных случаях Бестужев пытался полемизировать с чужими сюжетами; такова его повесть "Испытание", в которой он старается "исправить" пушкинского "Евгения Онегина". Стрелинский и Гремин — такие же друзья-враги, как и Онегин с Ленским. Но герои кончают свои запутанные отношения мирно: Стрелинский женится на графине Алине, Гремип на Ольге, сестре Стрелинского, сумевшей вовремя предотвратить их дуэль. Каждый герой прошел свое испытание. Стрелинский, в отличие от дилетанта Онегина, всерьез оседает в деревне и занимается "улучшением быта своих крестьян". Но Бестужев не замечает, что практицизм его Стрелинского ниже неугасагощего недовольства Онегина жизнью и собой. И личное счастье Алины, пожертвовавшей светом ради деревни, не может идти ни в какое сравнение с судьбой пушкинской Татьяны, в которой отразился подлинный трагизм жизни русской женщины.
Подробное исследование всех перекличек Марлинского с русскими писателями показало бы, что у него есть и свое описание Терека, предваряющее Лермонтова, и свой намек на будущую гоголевскую "тройку", сравнение Москвы и Петербурга, которое займет потом славянофилов и ярко пройдет в публицистике Белинского и Герцена. Все это показывает, каким живым умом обладал Марлпнский, человек несобранный, но яркий, устремленный вперед,
