— Я же тебе сказала, Нед Кроппер, я ничего не могла поделать, ясно? Он подошел сзади, пока я перестилала простыни.
— Почему ты не закричала? Я знаю, ты и мертвого разбудишь… когда захочешь.
— Ты что, плохо знаешь моего отца? Если бы он узнал, что наделал тот парень, он бы обнаружил мой тайник с резиновыми сапогами!
Она плюнула на землю.
— Мэри! — Откуда-то из дома донесся голос, прокатившись громом по всему двору. Это был отец Мэри, Тулли Стокер, хозяин постоялого двора, чей неестественно громкий голос сыграл значительную роль в нескольких самых скандальных историях, о которых сплетничали старые леди в деревне.
— Мэри!
При звуке этого голоса Мэри вскочила на ноги.
— Иду! — крикнула она. — Я иду!
Она заколебалась, словно принимая какое-то решение. Внезапно она змеей бросилась к Неду и коротко поцеловала его в губы, потом скрылась в темноте двери, взмахнув передником, словно торжествующий завоеватель плащом.
Нед посидел еще немного, потом вытер рот тыльной стороной руки и покатил бочонок к остальным пустым емкостям, сгрудившимся у дальней стороны двора.
— Привет, Нед! — закричала я, и он в замешательстве обернулся. Я знала, что он прикидывает, слышала ли я его разговор с Мэри и видела ли поцелуй. Я решила сохранить неопределенность.
— Приятный день, — продолжила я со слащавой улыбкой.
Нед поинтересовался моим здоровьем, а затем, в порядке почтительной очередности, здоровьем отца и Дафны.
— Они в порядке, — ответила я.
— А мисс Офелия? — спросил он, наконец дойдя до нее.
— Мисс Офелия? Ну-у, сказать по правде… Нед, мы сильно беспокоимся о ней.
Нед пошатнулся, будто у него под носом пролетела оса.
— Да? А что случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
— Она вся позеленела, — поведала я. — Думаю, это хлороз.[16] Доктор Дарби думает так же.
В «Словаре простонародного языка» выпуска 1811 года Фрэнсис Гроуз назвал хлороз «любовной лихорадкой» и «болезнью девственниц». Я знала, что у Неда не было такого свободного доступа к книге капитана Гроуза, как у меня. И мысленно пожала сама себе руку.
— Нед!
Это снова был Тулли Стокер. Нед сделал шаг к двери.
— Скажите ей, что я справлялся о ее здоровье.
Я сделала ему черчиллевский знак V двумя пальцами. Это было самое малое, что я могла сделать.
Сапожная улица, как и Коровий переулок, спускались от Хай-стрит к реке. Коттедж мисс Пикери в тюдоровском стиле, стоявший на полпути, выглядел так, будто его собрали из пазлов. С соломенной крышей и побеленными известкой стенами, блестящими оконными стеклами и красной голландской дверью,
