Я попросил счет и выслушал рассуждение официанта, что это самая спокойная переправа через Ла-Манш из всех, какие он может припомнить. Я дал ему три пенса на чай и вышел из вагона-ресторана.
В конце вагона за одиночным столиком в углу неспешно ужинал, читая газету, пожилой человек с желтоватым лицом. Когда я проходил мимо, он отвернулся к окну, почесывая ухо. Мне не удалось разглядеть его лицо.
В соседнем вагоне царила атмосфера дешевой вечеринки. Все были пьяны. Я пробирался сквозь шумную толпу, внимательно разглядывая веселых путников. Зеленого шарфа среди них не было. Из купе, хохоча и держась друг за друга, высыпали еще несколько человек. Один из молодых людей, изрядно навеселе, сорвал со стенки спасательный круг, надел его себе на шею и, схватив ближайшую девушку, завопил:
— Спаси меня, Элен! Спаси меня, я тону!
Окружающие громко засмеялись, хотя, на мой взгляд, это было не так уж и смешно. Я попытался протиснуться между ними.
— Дорогуша, — повернулась ко мне девушка, которую назвали Элен. — Ты, конечно, немного староват, но о-о-очень симпатичен. Выпить хочешь?
— Извините. — И я попробовал протиснуться дальше.
На девушке была коричневая твидовая юбка и плотно облегающий кашемировый свитер. Она была похожа на игривого котенка, готового шалить и озорничать. На вид ей было не больше двадцати.
— Торопиться некуда, милый, — улыбнулась она. — До Парижа еще далеко.
— Точно, — согласился я, пробираясь вперед. Комик-любитель со спасательным кругом изображал, как он будет прыгать за борт, если паром пойдет ко дну, и зрители, по-прежнему смеясь, расступились, чтобы освободить для него место. — Но сейчас я занят.
— Чем ты можешь быть занят в отпуске? — У девушки были светлые волосы. Наши бедра соприкоснулись, когда комик «нырнул».
— В зависимости от обстоятельств, — уклончиво ответил я.
— Ну как хочешь. — Она тут же потеряла ко мне всякий интерес.
Толпа надавила на меня и помогла пробраться дальше. Все эти молодые люди вели себя слишком весело, слишком игриво. Я вдруг вспомнил искаженные жестокими гримасами другие юные лица, которые пытались скрыть страх. Одним это удавалось, другим — нет, но все равно они умирали.
А в этом веселом вагоне резвилось поколение, избежавшее войны. Им уже приелись печальные истории о прошлой войне и предостережения о будущих катастрофах в ежедневных газетах.
Зеленый шарф был в третьем вагоне. Он сидел в купе и что-то читал. Его внешность соответствовала описанию. За исключением трубки. Правда, трубка лежала рядом на скамье. Так что все было в полном порядке. Я постучал в стекло и открыл дверь.
