Алия была сложной женщиной.
Майя заглянула через его плечо. Она потянулась поверх его руки и достала из ящика цеп из оленьей кожи. Вдохнавленная она обернула его вокруг шеи. —Это мой любимый—.
—Ты позволяешь ей кусать тебя с этим?—
—Это очень приятно, правда—.
—Но почему?—
—Я не знаю.Это как….у тебя когда нибудь поднималась температура на столько, что ты чуствовал будто плывешь?—
Михаил никогда не болел, не так как болеют люди.
—Это трудно объяснить. Это как порыв. Мне нравиться позволять ей заботиться обо мне-—
—С кнутом?—
Она вернула ему пристальный взгляд, откровенно говоря, очень смело для кормильца. “Да. С кнутом. Или плеткой. Или длинной веревкой. Она берет меня в новые места. Когда это закончено, я чувствую себя смягченной, чистой внутри.” Она похлопала по своему —храму—. “Это как быть перезагруженным.”
—Абсолютное подчинение—, сказал он.
—Да, но по моим правилам.—
—Это не истинное подчинение—.
Она красиво опустила глазки и подтянула грудь. Неужели она действительно флиртует с ним? —Некоторые люди говорят, подчинение единственное обладает реальной силой. Алия уважает мои пределы, иначе я бы не была здесь.—
Алия была одним из самых сильных вампиров.Эта девченка была кормильцем.У нее вообще нет силы. Если она думала, что у нее она имеется, она была слабоумная. Среди вампирской силы нет договоренности, нет мерила. Всегда выгрывает сильнейший.
Он закрыл ящик и вышел. —Я не играю с едой—.
Но он помнил игру. Игру воли, в которой Алия дразнила его беспощадно, унося его за пределы самого темого места и обратно на свет. После этого он чуствовал себя перерожденным.
Я не одна из ее игрушек.
—Где она?—
Майя вздрогнула. “Пожалуйста, сядьте.” Она указала на черный стул с высокой спинкой и витыми подлокотниками. У Aлии был проклятый трон. Он даже не хотел думать о том, что творилось вокруг этого трона. “Я пойду проверю.” Михаил упал в трон, его подбородк на его кулаке,рассуждающий о власти.
Доминик встретил Алию на лестнице. —Фостин в камере пыток. Он хочет поговорить с тобой там.—
—Что он делает в моей камере пыток?—
Доминик пожал плечами. —Будь я проклят, если я знаю. Это разговор на едине?—
Aлия не где не хотела быть наедине с Михаилом. В идеале, она не обращала бы на него внимания, до поединка. Борьба со связью взяла всю ее силу. Если бы она позволила себе думать о нем в течение даже секунды, то она бы обмякла. Она начала бы думать о том, как он ласкал ее ухо, и как его голос резонировал в ее костях, и как каждый шаг, который он делал, был совершенством и изяществом, и как, только может быть, она могла бы испытать желание бросить империю только, чтобы снова свернуться с ним на диване.
