— Код. Возможно, начальные буквы или слоги. Я посижу над картой. И есть у меня один шибко сообразительный малый на такие кроссворды.
— Из тех, что прилетят?
— Из тех, товарищ маршал. И еще есть просьба.
— Слушаю.
— Моих людей, которые прибудут, не нужно никому показывать. Пусть отправляют сразу на хутор, что на стыке двух проселков. У меня там «Логово».
— Тоже код?
— Конечно, товарищ маршал, но знаете его пока вы один.
Маршал снова, как полчаса назад, остро взглянул на Седого. Молча кивнул. Потом спросил:
— Никому?
— Ни одному человеку.
— Верю я в тебя, капитан. Ой как верю! Если бы все понимали так свою задачу, давно бы войну выиграли. Людей твоих будет встречать мой адъютант.
— Спасибо, товарищ маршал.
— Слушай, что я тебя напоследок хотел спросить. Ты уж не смейся над стариком. Тебе страшно бывает, когда ты по тылам ходишь?
— Конечно. Все ведь знают, что такое гестапо. Только я бы им не дался. У меня под ремнем всегда лимонка да еще в чугунном чехле. Граната-неразлучница.
— И сейчас с собой?
— И сейчас.
— Покажи.
Седой достал из-за широкого ремня гранату. Маршал взял лимонку, подержал ее на весу.
— Неразлучница. Хм... А если есть еще шанс?
— Нельзя рисковать. Там про шанс не думаешь. Мысль одна — как бы не попасть в их руки.
— Ты прав, капитан. Такая у тебя работа. Ну прощай. Еще раз желаю удачи... и возвращения.
— Спасибо, товарищ маршал. Постараюсь выполнить задание. Ну и вернуться.
Седой вытянулся, отдал честь и, мягко ступая по коврам, вышел из комнаты.
*
Не успел Седой сойти с крыльца дома, в котором остановился командующий, как попал в мощные объятия крупного усатого человека.
— Ваня! — вскрикнул Долгинцов и обнял старого друга.
— А я вот, видишь, поджидал тебя, — хитро подморгнул капитану грузный человек с полковничьими погонами. — Думаю, улетит ведь фокусник, в не увидимся.
Они подружились в начале войны. Иван Евксентьевич Шашырев был командиром дивизионной разведки, куда бывшего пограничника Седого направили для прохождения службы.
Фронтовая дружба возникает внезапно и надолго. Зачастую цементом этой дружбы является совместно пролитая кровь. Случилось так, что они дрались в одном окопе, когда дивизия попала в окружение. Потом война разбросала их по разным фронтам. И вот встреча. Шашырев носил уже чин полковника и занимал соответствующую должность, но в обращении остался прост и трогательно наивен, потащил Седого в свою комнату, достал коньяк, консервы.
— Как я рад, что ты жив, Андрюша! — бубнил он, разливая коньяк. — Много слышал о тебе и все думал: до коих пор он будет ходить по лезвию ножа?
