11. БУДЕМ ВОЕВАТЬ
Итак, я стал военным. Вспоминая впоследствии это превращение, я с удивлением отмечал, что память не засекла каких-либо особенных переживаний. Военная форма не была новостью. Мы носили ее в институте во время летних лагерных сборов, в порядке прохождения высшей вневойсковой подготовки. Даже квадратики, которые я привинтил к петлицам по прибытии в Академию, получены в институте, когда нам, успешно закончившим двухгодичный курс вневойсковой подготовки, присвоили квалификацию командира взвода запаса. Даже и воинскую присягу принимал я в институте.
Не вызвала заметных переживаний и смена будущей жизненной профессии. Мне куда труднее было расстаться с мечтой о мостах.
Я уже давно был подготовлен психологически к вступлению в военную службу. Раннее детство прошло в военные годы, в чаду героики войны. Затем пришла комсомольская юность. В неполных 15 лет я стал бойцом ЧОН (Частей Особого Назначения) города Бердянска. О моем отношении к этому акту можно судить хотя бы по тому, что я до сих пор помню номер первой своей винтовки (японская 232684). ЧОН, в состав которых входили все коммунисты, комсомольцы и беспартийные, по тщательному отбору, воспитывались в чрезвычайно агрессивном духе. Официально, особенно во всеуслышание, говорилось о защите завоеваний революции, но пели мы: "Кто не с нами, тот наш враг, тот должен пасть". А в воспитательной работе с чоновцами упор делался на "содействие мировой революции", на помощь "братьям по классу" в странах капитала. И, конечно, использовались в этих целях подходящие международные события. Я уже не помню содержания ультиматума Керзона, а в то время и не понимал его, но хорошо помню ночные тревоги, проводившиеся партийными комитетами, призывы "дать по зубам" империалистам, многочисленные демонстрации, на которых мы орали во всю силу своих легких: "Сдох Керзон, Сдох Керзон, Сдох!" и пели героические военные песни.
Еще настойчивее разжигался ура-патриотизм во время военного конфликта на КВЖД. Тоже демонстрации, ночные тревоги, митинги. А затем встреча с героями войны против "бело-китайских милитаристов". Так же, как перед этим в отношении Керзона горланили хотя и бессмысленное, но очень поднимавшее наш дух: "Ой, чина-чина-чина - упала кирпичина, убила Чжан Цзо Лина, заплакал Чан-Кай Ши". Упор делался на то, что Красная Армия непобедима, а ее враги - Чжан Цзо Лин, Чан-Кай Ши и другие - ничтожные людишки, которые хотели поживиться нашим добром. Прославлялось вторжение Красной Армии на чужую территорию (в Маньчжурию) и захват "построенной русскими" КВЖД - Китайско-Восточной железной дороги. Уже тогда были прокламированы теории превентивной войны - защищать интересы страны советов, выходя за пределы ее границ. Впоследствии эти теории были сформулированы в общепонятной стратегической задаче, которая долгие годы повторялась во всеуслышание в виде политического лозунга: "Ответить на удар двойным и тройным ударом! Воевать только на чужой территории! Воевать малой кровью!"
