Пока я думала об этом, хозяин ударил меня плеткой и велел петь. Новый царь гордо выступал впереди, мы с хозяйкой как умели красиво следовали за ним, а дружинники несли дохлую клячу. Люди из деревни пошли за нами, посмотреть, что Быстрая Птица опять затеял. Он воздел руку. Его дружинники бросили в воду ручья гниющий лошадиный труп.
— Ты что делаешь, сын дракона? — закричали деревенские жители.
— Кому дракон, а кому и царь, — изрек Быстрая Птица, — За чистую воду из моего пруда вы должны будете кланяться и платить мне, и звать меня царем- благодетелем. И еще отдать мне все свое оружие. Дабы пребывали в смирении и покорности. Отныне во всей деревне только я и моя дружина будем вооруженными. И не думайте бунтовать. Я бывалый человек, много повидал и знаю, что за убийство Небо не карает. А может быть даже награждает. Посему не вставайте у меня на пути. Переломаю как солому.
Деревенские жители стояли в раздумье. Даже вождь оробел. Вдруг юноша вышел из толпы и встал перед Быстрой Птицей. Это был Хсейор. Он повзрослел, и хотя было ему лет шестнадцать, он был коренаст и широк в плечах. На поясе у него висел меч, а на груди был круглый амулет, плетенный из кожи. Хозяин думал, что юноша хочет отдать ему меч, как было приказано, но Хсейор поднял его над головой в знак вызова и объявил:
— Раз так, тогда у меня тоже нет запрета на убийство! Не для того мои отец и мать стали свободными, чтобы я тебе тут как раб кланялся. А ну выходи биться со мною! Если ты захватил наш ручей, тогда ты не царь, а пока еще только обычный разбойник. Кто хочет получить верховную власть — тот должен победить в поединке, так заведено исстари! А если я одержу победу или если ты откажешься от боя, то ты должен будешь отдать нам ручей и убрать отсюда твою дохлятину.
Хсейор начертил острием меча круг на сырой весенней земле, указав место для поединка. Быстрая Птица печально замер подле своей дохлой кобылы, не зная, что предпринять. Один из дружинников сказал ему:
— Он мальчишка безбородый, и ниже тебя ростом. Он убежит от тебя раньше, чем ты мечом замахнешься.
Быстрая Птица не согласился:
— Ты глянь, какое у него лицо, будто топором вырубленное. Убежит он, дожидайся! И ты посмотри, какая у него крепкая боевая стойка. И как он ловко свой меч над головой крутит! Небось делать отроку нечего, балуется с оружием целыми днями, вот и выучился. А я семейный человек, и у меня большое хозяйство, а теперь еще и царство. За заботами и хлопотами все мое былое военное искусство позабыл. Права была жена: здешних людей надо к царской власти приучать постепенно. Но не отступать же нам теперь! Что бы мне такое придумать?
