— За нами признают только чистые победы.
— Вот именно. И пожалуйста, правила игры под свой размер не подгоняйте. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что вы не поняли меня… Судя по вашим стонам, вы оба решили, что раз Костелли в Софии, а Батона отпустим, то делу будет позволено догнивать на корню. Должен вас разочаровать — я с вас шкуру спущу, если вы его до конца не доведете. Это считайте как приказ, если нормальных человеческих слов не понимаете…
— Перспектив мало в этом случае, — буркнул Сашка.
— Мало? — сердито посмотрел Шарапов. — Может быть, и мало. Но это твоя вина. Потому что нераскрываемых преступлений не существует. Есть сыщики, которым это не удается.
Сашка, пожав плечами, изобразил возмущение — мол, давайте уж, валите все сразу.
— И мимические жесты свои мне не показывай, для девушек прибереги.
В дверь постучали, вошел конвойный милиционер:
— Товарищ подполковник, задержанный доставлен.
Батон был очень бледен, спокойно-медлителен, и его огромные черные глаза будто попали случайно на чужое лицо — как в прорезях алебастровой маски, они метались тревожно и живо. Батон понимал, что сейчас его или отпустят, или отправят в тюрьму. Он узнал Шарапова и сказал:
— Мое почтение, гражданин начальник. Как говорится в старой пьесе, «друзья встречаются вновь».
— Здравствуй, Дедушкин. Не могу тебе сказать, чтобы я слишком радовался нашей встрече…
— А я, ей-богу, рад. Недоразумение уже, наверное, выяснилось, а с умными людьми пообщаться всегда приятно.
— Точно, — сказал Шарапов. — Тем более что умные люди уже выяснили, у кого ты увел чемоданчик.
— Серьезно? — озабоченно спросил Батон. — Значит, недоразумение все еще длится и теплого душевного разговора не получится. Кстати, а кого вы подозреваете?
Мы все засмеялись. Батон понял, что переиграл, и сразу выехал на новые рельсы:
— Я имею в виду, кого вы подозреваете, что у него украли чемодан…
А глаза у него бились, метались в маске лица, и мне вдруг совсем некстати стало жалко Батона — такой умный, сильный человек посвятил свою жизнь уничтожению себя.
Шарапов негромко сказал:
— Прекрати, Дедушкин, волынку. Мы с тобой сейчас не играем. Чемодан ты украл 13 апреля около девяти часов утра в «Дунай-экспрессе» у итальянского гражданина Фаусто Костелли.
— Да-ла, помнится, какой-то господинчик, ехавший в моем купе, показался мне итальянцем… Правда, багажом его я не интересовался.
Савельев сказал:
— Ты бы нас хоть перед иностранцами не позорил. Стыдно.
