— Вот слушайте: приходит мужик в магазин и говорит: "У вас есть лыжи?" Ему говорят: "Да, а какой у вас размер?" "Пятьдесят третий". А ему говорят: "А зачем вам тогда лыжи?"
Эван снова согнулся на скамеечке. Дэм услышал, как он смеется, и засмеялся тоже. Не смеялся только я. Я вообще сидел все это время молча, тупо глядя в одну точку и напряженно думая, как же я буду выглядеть после операции в кресле. По-всякому выходило, что иначе. А меня это не устраивало.
— Знаешь, Дэм, — пробормотал я. — Давай мы сейчас пойдем домой. А я обойдусь без стрижки. Ладно? Я что-то передумал.
— Нет. Я зато не передумал. А ты пообещал, что будешь меня слушать.
Парикмахер отвлекся на секунду и развернулся ко мне.
— Я сделаю красиво. Вы как хотите? — спросил он. Я ничего не сказал.
— Он хочет, чтобы модно. И удобно. И чтобы челки такой длинной не было, — ответил Дэм за меня.
— Это понятно, — мужчина вернулся к мальчику. — Это я сделаю. Ой, еще анекдот вспомнил. Вот. Стоят два наркомана в деревне у забора и курят травку…
Меня передернуло.
— Не надо про наркоманов. Тут, между прочим, дети сидят.
Эван оскорбился.
— Я уже не маленький! Я знаю прекрасно, кто такие наркоманы.
— Все равно… Я этот анекдот, кстати, тоже знаю. Ничего смешного.
Я отвернулся к окну почти на сто восемьдесят градусов. Эван посидел немного, болтая ногами, а потом придвинулся ко мне и достал что-то из кармана.
— Смотрите, — сказал он. — У меня сейчас тамагочи вырастет.
— Что вырастет? — не понял я.
— Вот…
Эван отдал мне маленький красный брелок с большим экраном. Я с интересом посмотрел на него. На экране неестественными движениями перемещалось что-то, отдаленно похожее на котенка.
— Это игра?
— Это котенок. Электронный питомец… Его надо кормить, выгуливать, играть с ним… Хотите, научу?
Я пожал плечами.
— Вот смотрите… Сначала сюда, в меню заходите, а потом выбираете. Сейчас я его покормлю.
— А я слышал, один мальчик из окна выбросился, когда у него тамагочи умер, — вспомнил парикмахер.
— Я тоже слышал, — сказал Эван. — По-моему, он просто дурак. У меня этих тамагочи было уже три. Они все сломались. И никуда я выбрасываться не буду. Вот, сейчас он будет есть.
Игрушка стала издавать противные пищащие звуки, а котенок на экране — поглощать тарелку с чем-то черным. По замыслу это явно была еда, но сходство было очень отдаленное. Тем не менее я улыбнулся.
— Смешно, — сказал я. Эван кивнул.
— Только он у меня всего день. Я его еще никак не назвал.
